Увидел худого мужчину с лицом, битым черной оспой. Его одежда носила следы многократной починки и штопки и, как мне показалось, была кладезем информации о предпочтениях ее хозяина относительно еды. Пришлец производил впечатление пьяницы, каковые частенько встречаются в местах, где за сплетни можно получить кружку пива. И все же обладал он толикой удачи, ведь следы от оспы свидетельствовали, что из жуткого мора, год за годом косившего человечество, удалось ему выскочить, заплатив лишь немного.
– А тебе что с того? – рявкнул Курнос, который, в противоположность вашему нижайшему слуге, не был человеком мягкого нрава.
– Да не-е-е, чего мне с этого… Простите, добрые господа. – Пришлеца явственно обеспокоил тон Курноса, и он хотел уже отступить, но я остановил его жестом.
– Садись-ка, – указал ему место на лавке и подвинул кубок кислого вина.
Пришлец усмехнулся с искренней благодарностью и тут же отхлебнул от души.
– М-м-м, – промурлыкал. – Чудненько, добрые господа, вот что я вам скажу.
Как видно, не был он наделен слишком чувствительной глоткой, но так уж повелось: Господь сотворил людей столь разными, что случаются среди нас и те, кто благодарит Его за возможность напиться прокисшей бурдой.
– Вы думаете, добрые господа, что, ну, – пришлец отер губы грязным рукавом, – что это вот, типа, такой городок, а? А неправда, – взмахнул он указательным пальцем. – Страшные здесь дела творятся, скажу вам, ну стра-ашные…
– И какие же дела? – спросил я.
Я всегда полагал, что стоит прислушиваться к местным легендам, слухам и сплетням. Порой они были только легкомысленным трепом, но иной раз благодаря им можно было обнаружить нечто куда более важное, скрытое под целой горою бредней. К тому же мы, инквизиторы, обучены терпеливо выслушивать людей, отсеивая зерна истины от плевел лжи.
Наш новый товарищ печально заглянул в опустевший кубок, и я махнул служанке.
– Принеси-ка кувшинчик, – приказал.
– А то, принесу, – сказала она, ощерив в усмешке редкие желтые зубы. – А ежели вы, господа, еще и чего другого захотите, то обслужу вас как следует… – и словно случайно она прошлась ладонями по груди.
– Пока что – вина, – пробормотал я.
– Тут ведь, достойные господа, в городе вот какое дело, – пришлец склонился над столом и понизил голос, – гуль тут у нас. Вот! – Он щелкнул пальцами, словно чтобы придать большего веса своим словам.
– Гуль? – повторил я. – Получается, как я понимаю, кто-то здесь ест трупы?
– Ага, – кивнул он. – Трупоед, господа хорошие, чтоб мне сдохнуть. Выкапывает гробы, вытаскивает трупы, куски мяса вырезает, а порой и целые ноги-руки уносит, так его, мать, и разтак…