– Я тоже на это надеюсь, – ответил я.
– Можете ли сказать мне, что вы намереваетесь делать? Каким способом собираетесь установить истину?
– А как вы себе это воображаете? – Теперь уже я ответил вопросом на вопрос.
– Ха! – Он снова потер пальцами подбородок. – Я рад, что вы спрашиваете, и простите, коли мои слова покажутся вам лишь размышлениями неученого простеца…
Я замахал рукою, будто желая сказать, что ничего такого не пришло бы мне в голову. Он же не обратил на этот жест ни малейшего внимания: глядел куда-то вдаль.
– Полагаю, я бы допросил могильщика и родственников тех, чьи трупы были обесчещены. Расспросил бы и того, кого местные считают человеком странным, сторонящимся соседей, никого никогда не приглашающим в свой дом, хмурым… – Он пожал плечами. – Простите, если слова мои покажутся вам слишком наивными.
– Отчего же. Ваши мысли идут в правильном направлении. Из вас получился бы хороший инквизитор.
Можете не верить мне, милые мои, однако рыцарь Родриго радостно покраснел и взглянул на меня почти испуганно.
– Вы слишком добры, – пробормотал он.
* * *
Нужно признать, что приходские книги велись аккуратно и тщательно, а у господина настоятеля был красивый, выразительный почерк. Конечно, мы, инквизиторы, обучены разбирать самые неряшливые каракули, но не скажу, что сидение над исчерканными, покрытыми кляксами манускриптами доставляло мне изрядное удовольствие. А во время просмотра судебных бумаг такое случалось слишком часто, поскольку писари имели склонность к питию водки во время допросов.
– И что? – с интересом спросил настоятель, ставя передо мной кувшин вина. Я поблагодарил его кивком головы. – Нашли что-то полезное?
– Может быть, – ответил я. – Может быть…
– Да-а-а?
– Одиннадцать документированных случаев, – ответил я. – И все они происходили не позже, чем за три дня до полнолуния.
– Меч Господа! – простонал он. – Получается, это колдун, а не трупоед!
– Я не стал бы делать поспешных выводов, – ответил я. – Тем не менее полагаю, что ваши слова, дорогой господин настоятель, идут во вполне вероятном направлении.
– Ха! – просиял он.
– Конечно же – и я не премину указать это в рапорте – я не сумел бы прийти к этим выводам, когда б не чрезвычайное тщание в ведении приходских книг господином настоятелем… – И я говорил это совершенно искренне, поскольку, когда бы настоятель меньше внимания уделял датам, даже предельно пристальное изучение документов ничего бы не дало.
– Бог мне свидетель, это меня чрезвычайно радует, – ответил он счастливым тоном и даже похлопал меня по плечу, что я снес стоически, хоть не люблю, когда ко мне прикасаются чужие люди.