– Я не предавала тебя, Сандра. Я не дам тебя в обиду, но…
– Но, – с кривой полуулыбкой хрипло повторила я, – обидишь меня сама?
Пухлые губы Дакоты сложились в напряженную линию.
– Я не обижу свою сэйки.
Какие-то долгие секунды я непонимающе смотрела на Дакоту, ожидая, что она рассмеется или хотя бы улыбнется. Но лицо вампирши оставалось непроницаемым, а взгляд – решительным. Тогда мое ослабшее тело содрогнулось в приступе истерического хохота, который больно царапал горло.
Я смеялась все громче, даже не замечая, что из глаз катятся слезы. Хаген так берег меня, охранял от головорезов и охотников за властью, даже не понимая, что один из них всегда был с нами и знал каждый наш шаг наперед.
– Хаген пригрел на груди змею, – сквозь истеричные смешки выдавила я. Меня крупно колотило, и зубы отбивали чечетку.
Дакота наблюдала за мной с жалостью, застывшей на красивом, но теперь ненавистном мне лице. Она осторожно отодвинула несколько моих прядок, что упали на глаза, и я дернулась, будто каждое касание приносило боль.
Но если Дакота исполнит задуманное, только ее касания не будут обрекать меня на муки.
Какая ирония…
– Я помню о добре, которое Хаген для меня сделал, – хмуро проронила Дакота. – Я не трону его, если он не попытается мне помешать. Хотя вряд ли у Хагена это теперь получится…
Дыхание застыло в горле удушливым комом. Мои глаза испуганно распахнулись. Что Дакота имеет в виду? Что с Хагеном?!
Я не успела спросить, потому что снаружи послышался какой-то грохот. Только сейчас я обратила внимание на шум, что пробирался в комнату даже через закрытые окна. Переплетение сотен голосов, крики, хором скандирующие какие-то слова.
Мой взгляд испуганно метнулся к зашторенному окну. Заметив это, Дакота усадила меня на диване, на котором все это время я лежала.
– Хочешь посмотреть?
Тяжело сглотнув, я не решалась кивнуть. Что-то подсказывало, что мне не понравится увиденное. От гомона, льющегося с улицы, кожу усеяли колючие мурашки. Вдоль позвоночника скатилась липкая капелька пота, когда я разобрала в хоре голосов свое имя.
– Они зовут меня, – выдохнула я, пустым взглядом смотря на задернутые шторы.
Дакота кивнула и поправила съехавшую лямку тонкого черного платья, в котором все это время я спала. Похоже, меня переодели из изодранных и грязных вещей в красивое, утонченное одеяние с вышивкой из золотых нитей. Для чего? Какая разница, во что буду одета, когда из меня выпустят всю кровь?
– Они думают, что ты сама выбрала сторону, – глухо отозвалась Дакота. Встала и помогла подняться мне.
– Какую сторону? – недоуменно прохрипела я.