– Остин, не плачь, – прерывающимся голосом проговорила я.
Он судорожно вздохнул, по щекам его покатились слезы, плечи затряслись. И я притянула шестифутового парня в свои объятия. Он уткнулся лбом мне в шею, обхватив руками затылок, и я чувствовала, как по коже стекали соленые капли. Даже будучи в таком состоянии, он помнил, что не должен касаться моей спины.
– Тсс-с, малыш, все в порядке, – успокаивающе прошептала я.
Он покачал головой, и я чуть не упала под тяжестью тела Остина.
– Нет, эльфенок… Ничего не в порядке. Все полетело к чертям… все… Мне пришлось уйти. Разве ты не понимаешь?
Голос его звучал почти безжизненно, и, не в силах этого вынести, я заплакала вместе с ним, безнадежно пытаясь унять его боль.
– Остин, иди сюда.
Приподняв его голову, я взяла парня за руку и повела к дивану. Остин первым сел на него и, дернув меня за руку, притянул к себе на колени. На меня тут же нахлынула паника. Но Остин, явно чувствуя мое беспокойство, перевернулся, потянув за собой и меня. И вскоре мы уже лежали лицом к лицу.
На мокром лице Остина заиграли отблески огня. Обхватив затылок рукой, он потянулся к моим губам и медленно коснулся их, будто взял в объятия. В его поцелуе я ощутила соленый привкус слез и пряность виски на языке. И растаяла от прикосновений, которых жаждала так долго.
Оторвавшись, чтобы перевести дух, Остин продолжал удерживать меня рядом.
– Прости меня, эльфенок, – прошептал он.
– Нет, Остин, – проговорила я, – тебе не за что извиняться. Не стоит бороться с тем, что предопределено.
Он хмыкнул, но смех застрял у него в горле и вырвался наружу болезненным всхлипом.
– Поговори со мной, – настаивала я. Видеть его таким печальным казалось невыносимо. – Дело в твоей маме? Ей стало хуже?
На глаза Остина будто набежала темная тень, он закусил нижнюю губу. Я знала этот жест. В достаточной степени, чтобы понять – я не ошиблась.
– Ей осталось всего несколько недель, эльфенок. Все очень хреново. Она больше не может говорить. Леви тоже не в себе. Он почти от нее не отходит.
У меня внутри все сжалось. Я стиснула руку Остина в знак поддержки.
– Где… где ты был? Ты перестал учиться, – нервно спросила я.
Остин пристально взглянул на меня и мрачно сглотнул.
– Неподалеку, эльфенок. Я всегда поблизости.
– И больше нет нас… – Не вопрос, не утверждение. Просто то, что есть. Реальное положение дел.
Остин вдруг вздохнул, перекатился и оказался на мне, опираясь на руки, чтобы меня не раздавить. Он целую вечность смотрел на меня, а потом смял губы своими. Поцелуй вышел обжигающим, страстным и отчаянным и полностью захватил меня. В каждой клеточке тела вспыхнуло желание… жажда стать всем, что ему нужно.