Когда мы упали (Коул) - страница 2

Решение писать на эту тему далось нелегко. Я редко с кем-либо обсуждаю ту часть своей жизни. Большинству моих родственников тяжело даже читать отдельные моменты романа. Ведь теперь они наконец поняли, что я перенесла тогда. А многие прямо сейчас живут с этой проблемой. Я стараюсь не задерживаться на этой главе своей жизни. В какой-то степени я преодолела болезнь. Выиграла самую главную битву. Но многие этого не сумели.

Этот роман, пятый по счету, стал самым трудным и эмоционально мучительным из всех, что я когда-либо писала, но также превратился в величайшее мое достижение. Я взломала тяжелый железный замок, что сдерживал чувства, которые я пыталась скрыть от всех знакомых. И описывая удивительную, но такую беспокойную героиню по имени Лекси, столкнулась лицом к лицу со своими страхами. Мне даже пришлось бороться с кое-какими демонами, что до сих пор скрывались в самых укромных тайниках разума. И теперь я чувствую себя более свободной и спокойной. И благодарна за это.

Если этот роман поможет хотя бы одному человеку, столкнувшемуся с подобной болезнью, научит, как можно понять друзей и членов семьи, страдающих от этого недуга, значит, эмоциональная очистка и самоанализ не пропали даром.

Если «Когда мы упали» прольет хоть какой-то свет на эту проблему, я буду очень довольна.

Со мной говоришь на рассвете,

С рождением новой зари.

Твердишь об особой диете,

Ругаешь: «А ну не дури!

Ты сможешь достичь совершенства,

Лишь только вмешаться позволь».

И я ощущаю блаженство,

Уходят и голод, и боль.

Ты вместе со мной непрестанно,

Но выбора, кажется, нет.

Ты друг мне и враг, моя Ана,

Твой голос я слышу в ответ…

Тилли Коул

Милая Дейзи,

Это мое первое письмо к тебе. Точнее, первая запись в дневнике.

С тех пор как ты покинула меня, я даже не знаю, с кем можно поговорить. Поэтому решила продолжать беседы с тобой… с помощью ручки и бумаги. Вместо ночных разговоров по телефону о достигнутых за день успехах я буду все рассказывать здесь. О своем весе и съеденных калориях… как и прежде.

Но ведь что-то изменилось, правда?

Теперь все иначе. Не хватает понимания, но уж что есть… Это все, что осталось от тебя, Дейзи, самой близкой моей подруги.

Я сижу сейчас здесь, под палящим летним солнцем, в тени огромной сосны… рядом с твоей могилой. Могилой, Дейзи! Как дошло до такого?

Я касаюсь рукой блестящего надгробия из черного гранита, обвожу края таблички с посмертной надписью:

«Она прятала слезы, но делилась улыбками».