Пока Эмори пробивал чек, я обошла прилавок, чтобы поговорить с продавцом с глазу на глаз.
– А что по поводу этого? – спросила я, показывая ему пулю, которую заранее положила в карман.
Эмори с раздражением на меня покосился, но как только увидел, что я держу в руках, сразу побледнел.
– Это откуда?
– Кажется, такие вы продавали вчера на рынке? Пока вам не запретили, – напомнила я.
Эмори протянул чек покупателю, чтобы тот оставил подпись, и снова обратился ко мне.
– Некрасиво они поступили, конечно. Люди сами должны понимать, что опасно стрелять настоящими пулями на реконструкции. Это не моя ответственность. Но я всё равно снял пули Минье с продажи на рынке, как они и просили.
– Пули Минье? – эхом отозвалась я.
– Да, так они называются, – ответил Эмори. – Самые первые пули, изобретённые для автоматических ружей. Раньше использовались обычные, круглые.
Он взял у меня пулю и объяснил:
– Вот, смотри, они более вытянутые, с плоским основанием, хорошо держатся в магазине и летят по чёткой траектории, не подводя стрелка. Они в два раза опаснее пуль старого образца. Это был настоящий прорыв!
Эмори самодовольно хмыкнул и вернул мне пулю. Да, разбирался он в этом отлично. Осталось только вспомнить, кто ещё упоминал пули Минье.
– Их не так сложно приобрести, – добавил Эмори, протягивая покупателю его копию чека. – Выяснить, где именно взяли пули Минье, практически невозможно. На рынке я их не продавал.
Тут он понизил голос.
– Ладно, сбыл с рук пару коробок. Что с того?
Вдруг я вспомнила, кто ходил к машине Эмори смотреть на товар, который продавался прямо из багажника.
– Вы продали их Маркусу Хаммонду!
Эмори нахмурился.
– Кому? Нет. Мартину Холстеду, знакомому из моего города. Он сказал, это для личного пользования, для практики на его заднем дворе, и я не сомневался, что правила ему известны…
Эмори увидел выражение моего лица и осёкся.
– Где ты это взяла?
– На оружейном складе Конфедерации сегодня утром, – тихо ответила я, чтобы не напугать случайных слушателей. – Мы попросили их убрать, но один ящик был уже наполовину пуст.
– Я продал ему два полных ящика, – признался Эмори. Теперь его голос звучал встревоженно, и он полностью сосредоточился на нашем разговоре.
Я тяжело вздохнула.
– Говорите, вы знаете Хаммонда… То есть Холстеда?
Эмори кивнул.
– Да, он тоже из Потсдама, но мы не близко знакомы. Мартин приходил ко мне в прошлом апреле, спрашивал всякое про реконструкции.
– В апреле?
Как раз тогда он предложил эту идею Эвелин Уотерс.
– Да, и Мартин первым сообщил мне о возможности подзаработать в Ривер-Хайтс. По его словам у меня создалось впечатление, что он один из организаторов и ему можно доверять.