— Игорь?!
Остап прав — задерживаться категорически было нельзя: ближайшее укрытие от резиденции Гардиана. Вокруг него полно и других, но перквизиторы могут именно оказаться здесь, причем в любую минуту. Стрельба не утихала, но теперь она разбилась на несколько очагов. И поди тут пойми — то ли перквизиторов прижали, то ли наоборот, а возможно, и то и другое сразу.
— Значит так. Мы с Трофимом рывком в дом напротив, вы прикрываете.
Следующему строению — пятиэтажной «хрущевке» не повезло еще больше: она вообще лежала на боку. Ровнехонько так лежала, и без всяких трещин. Наверняка, так с Земли и перенеслась. Иначе, завались она уже здесь, если бы и не рассыпалась, отметин на ней хватало бы. Выглядела пятиэтажка крайне нелепо, когда оконные проемы походили на дверные, а балконы располагались вертикально.
И я уже приготовился к броску в соседний дом, когда послышался Гришин голос. Его и сонным не спутаешь: сам мелкий, что ростом, что сложением, но всегда басит. И ведь не пытается казаться внушительней — от природы такой.
— Так, здесь какие-то люди, трое!
Он, весь напружиненный, с оружием наготове, замер у края дверного проема, всматриваясь в глубину одной из комнат. Их было множество — разделенных перегородками крошечных отсеков, где с трудом смогли бы разместиться несколько человек. И лишь по той причине, что спальные места — обычные нары, были двухъярусными.
— Трофим, наблюдай! — кивком головы я указал на дом, куда и лежал наш дальнейший путь.
— Кто вы? — дружелюбия в моем голосе хватало, тем не менее, держа под прицелом всех троих.
Готовый сразу же нажать на спуск, стоило только обнаружить хоть малейшие признаки агрессии.
— Черти, — сплюнул Гудрон.
Зная, что немалая часть его биографии связана с заключением, понять его было несложно. Выглядели они действительно так, как будто только что вылезли из помойки, где провели ночь. Не говоря уже о вони, которая перебивала даже запах самого помещения.
— Что молчим?! — в голосе Гудрона хватало угрозы.
— Погоди! — громче чем следовало бы, сказал Слава Проф. — Мне тут одна мысль пришла.
— Проф, я тебя, конечно, бесконечно уважаю, но сейчас у нас времени нет, — Борис почти тараторил. — И заботят меня не мысли, а то, что не примутся ли они стрелять нам в спину, когда мы отсюда уйдем?
— Вряд ли, — не согласился с ним Остап. — Посмотри на них, они же как будто в смерть обдолбанные.
— Именно это обстоятельство и имею ввиду, — продолжил Вячеслав. — На мой взгляд, они — те самые «дети Вазлеха», слишком всё сходится. Сами же слышали: они после инициирования только и умеют, что жрать, и выполнять приказы. И чем дальше, тем больше происходит деструкция личности, чтобы в конце концов такими и стать, — он подбородком указал на тех, о ком и говорил. — Только существа, которых лишили всего — воли, соображения, и даже способности чувствовать боль, могут довести себя до такого состояния.