— Ну так что?
— Что — что?
— Отправишь к Карпышеву кого-нибудь из своих?
— Отправлю.
Борис поморщился. Ну а сам я продолжил.
— Значит так, Петрович. К возвращению Трофима у вас должно быть готово следующее.
Работать ему придется уже в темноте, а значит, понадобится освещение. И еще укрытие, чтобы свет даже в двух шагах не был виден. Если возникнет необходимость, обеспечишь его помощниками.
Понятия не имею, как именно Трофим будет их делать. Так что не исключено — помощники действительно ему понадобятся.
— Дальше. Твои люди как поделены?
— Не понял?
— Десятками, сотнями, миллионами?
— Игорь, ты же сам прекрасно знаешь, что у нас фактически сброд. Люди с разных поселений, и потому так и держатся.
Жамыхов, черт бы тебя побрал! И после этого ты сетуешь, что у нас все идет трудно?!
Даже мне, чрезвычайно далекому от всего этого понятно — каждый человек должен знать, что ему делать в следующую минуту, в той или иной ситуации. К кому он может обратиться в случае необходимости, и на кого ему надеяться в тот момент, когда без этого не обойтись.
— Значит так. Через пятнадцать минут здесь должны собраться старшие от всех групп. Отсчет пошел.
— Да кого я пошлю?! Мне еще людей найти нужно.
— Вот этих четырех и отправь.
Тех, которые трапезничали вместе с тобой под рюмочку, и еще двоих, которые лениво изображали охрану. Борис громко кашлянул за их спинами, заставив вздрогнуть от неожиданности. После чего неторопливо, своей обычной походочкой подошел ко мне, присел на камень рядом, недвусмысленно пристроив пулемет на коленях.
— Давай, Петрович, действуй! — едва ли не ласково обратился он к Жамыхову. — Некого послать? Ну тогда сам жопу в горсть, и мелкими скачками! Точно ведь пять минут прошло из отведенных тебе пятнадцати.
— Все ждал, Теоретик, когда подобное произойдет, — негромко сказал он, чтобы Жамыхов его не услышал. — Понял, наконец-то, что добреньким можно быть, только когда детишек по голове гладишь? А не в тех ситуациях, где от любого твоего слова жизни людей зависят.
— Боря, может быть на себя все возьмешь? — хотел я того, или нет, но интонация получилась у меня просительной.
Он ответил сразу же, не задумываясь, как будто был давно готов.
— Нет, Теоретик. Дерзай, и у тебя все получится. Исполнитель я качественный, тут спору нет, но ты будешь на своем месте. Да и слова Грека я хорошо помню.
Вероятно, он ждал вопроса — какие именно? Но мне они были известны из других уст. Сладких таких, потому что принадлежали Валерии. Проблема в другом — Георгич не приказывал, призывал сделать меня старшим в том случае, если его не станет. Но ведь это касалось только нас! Тут же сотни четыре, не меньше. Откуда бы у меня опыт управления такой массой людей? А она для этого мира — именно масса. Да и по земным меркам — практически батальон.