Мне там пока особо делать нечего. Наши атрейцы сами все правильно порешают.
С помощью друга снимаю доспех и остаюсь в одной сырой, насквозь взмокшей от пота рубахе.
Ветерок приятно холодит распаренное тело.
— Ну, чего там? — гусем вывернув шею, безуспешно пытаюсь разглядеть, что происходит у меня за спиной.
— Да не дергайся ты, — прикрикивает «доктор Чера», исследующий мою спину, — Стой спокойно… Ну что, ничего особенно страшного, вроде бы. Синячище здоровый, конечно, но думаю, что ребра целы. Давай, подыши поглубже, как сможешь…
Послушно дышу.
Кажется, действительно, ничего серьезного. Хотя и больно.
Отделался ушибом.
Спасибо атрейскому доспеху. Чудо — как хорош!
Легок, прочен и удобен. Прикрывает тело от маковки и почти до колен. Надежен — как броня танка, что в очередной раз подтвердилось в прошедшей драке! И с чисто эстетической точки зрения — красив, просто на загляденье!
— Моя прелесть! — с интонацией Голлума мурлычу я.
— Чего ты там бормочешь? — переспрашивает Чера.
Тьфу ты, господи! Хорошо, что он не расслышал. Вот уж точно был бы «и смех и грех».
— Да так — о своем. Говорю, что доспех хороший.
— Это-да, — кивнув, соглашается соратник, — мне мой тоже очень нравится.
Подходит Серб с докладом о потерях.
Они внушительны: мы потеряли убитыми четверых землян и двоих атрейцев.
«Эльфийские стрелки», согласно приказу, державшиеся позади — «на добивании», урона не понесли.
Покалеченных не имеется. Серьезно ранено двое. Оба местные. Легкие ранения и травмы, типа моей — вообще не обсуждаются.
Учитывая, что в бою принимало участие по двадцати одному бойцу с Атреи и Земли — погиб каждый седьмой из нас.
Жестко!
И вина за смерть каждого из погибших, под стенами этого поселка, лежит на моей душе. Пускай и косвенно, но все же…
Ладно, оплакивать павших и каяться в мнимых и истинных грехах — дома буду. Если суждено добраться туда, конечно. А пока о живых думать необходимо.
Итого: в отряде остается пятьдесят пять бойцов, в данный момент «годных к несению строевой службы», пятеро раненых, девушка и парнишка с Балкан, да семь лошадей.
Н-да уж!
Одеваюсь. Очень хочется умыться. Где у них тут вода?
Поглядываю в сторону ворот. Арвильда и сын вождя закончили разговор с местным руководством и присоединяются к нам вместе с Рул и Мастифом. Только склонный к бродяжничеству художник куда-то запропал. Хотя, с этим-то чего станется?
Допрашиваем пленных. Их не слишком много — девять особей. Все ранены.
Злобные и равнодушные к собственной участи и близкой смерти.
Морду муравья на увеличенных фотках видели? Вот и у этих — примерно те же рожи.