Сектанты — одно слово! Поди добейся от них чего-нибудь!
Впрочем, мы не в сказке Гайдара и «самые главные военные тайны» гиворов — нам не интересны. Они не «мальчиши-кибальчиши», а мы, не «буржуины проклятые». И вообще, в этих краях — транзитные пассажиры. И потому, вопросы у нас к ним — самые простые:
Сколько всего гиворских отрядов сейчас на этом берегу? Какова их общая численность? Это заранее запланированный рейд по нейтральным землям или целенаправленная погоня именно за нами? Или же они решили совместить одно с другим? Дальнейшие действия и планы?
Все бессмысленно, сколько не бейся с ними, как фиш об айс!
Жертвы семи поколений инволюции упрямо и презрительно молчат, как партизаны на допросе в гестапо, в патриотическом фильме.
Среди мужчин взгляд невольно выделяет одну единственную пленную гиворскую самку, раненую в плечо. Кто она? Воительница? Чья-то женщина? Или общедоступная шлюха из обоза?
— А ведь она беременная, Горан, — обращает на женщину дополнительное внимание, пристально разглядывающая её Арвильда.
Недоумевающе смотрю на атрейку, потом перевожу взгляд на пленницу. И как она это определила, интересно? Вроде, живот как живот. Как по мне — совсем не выпячивается. А, впрочем, это их сугубо женские штучки — видать, имеются какие-то признаки, неизвестные мужскому неискушенному глазу. Я не акушер — гинеколог, мне знание подобных нюансов абсолютно ни к чему и квалификацию в данном вопросе, повышать нет необходимости.
— Ну, беременная и что? — а перед глазами сразу встает женщина с отрубленными руками и распоротым животом.
— На этом можно попробовать сыграть.
— Не-не-не! — энергично отмахиваюсь, словно черт от ладана, — Молчи! Молчи женщина! Даже знать об этом не хочу. Совсем ничего!
Мне еще только не хватало репутацию за пытки беременной бабы потерять!
Что же касаемо вопроса выбора между моралью и прагматизмом…
В данном контексте он меня не тревожит. Совершенно. Да и кто скажет — что более морально?
Если для того, чтобы десятки атрейских женщин не погибли, так же страшно, как та, будущая мать из поселка — потребуется вспороть брюхо одной гиворской гадине — я пойду на это.
Без радости и удовольствия, но однозначно — пойду.
У меня самого, вон, девочка-самурай сейчас в том же положении и… Бля, даже представлять не стану… Да ну, нна!
Сам я сейчас шантажом и мясницким делом заниматься, конечно не стану — репутация и энергия менталиста на кону! Но ведь у меня местные союзники имеются. А уж, перед ними-то, уверен — подобный вопрос даже не мелькнет.
За семь поколений навидались и натерпелись от нелюдей сектантских!