…А дальше было море. Раскинулось море широко. Наверное, и глубоко. И вонюче рыбой и водорослями. И сыростью. Пришел я в себя на здоровенном длиннющем волноломе на Приморе — хожу я по вовсе и не широкому, шага в полтора, навершию волнолома. Тут, конечно, рыбаками тропинка протоптана, но все же не очень ясно, почему я еще здесь а не там — в море.
И мало того, что хожу, строевым шагом, конечно же, отбивая на всю подошву — так еще и песни распеваю. Про то, как нажмут водители стартеры, и по лесам, по сопкам, по воде… Разя, разумеется огнем, сверкая блеском стали…
Очнулся я, осознал, ужаснулся — и продолжил петь, допев все до конца — и про Суоми-красавицу, и про героев былых времен… На выходе с волнолома на сушу меня терпеливо дожидались двое несчастных пролетариев, явно сильно страдающих от мировой буржуазии и вынужденных жить нетрудовыми расходами. Они. Надо полагать, услышали мое… гм… пение, и пришли, намереваясь оказать мне посильную помощь, но, будучи людьми глубоко интеллигентными и с тонкой душевной организацией — не решились прервать мои вокально-строевые экзерциции.
Вот только, узрев меня, пролетарии, оказавшиеся щуплыми едва не подростками, заметно погрустнели. Отчего-то их не обрадовали баивые ордена вовсе. Я еще заканчивал приветственную речь, как я рад встретить работников пера и кисти…кистиня… — как их уже и след простыл. Ладно, ничего, мы подождем…
Ждать лучше всего оказалось в кабаке. Но, не помню, как — в кабаке я оказался уже за Оборонным, практически в чистой части города. Впрочем, это не мешает ей быть весьма… оживленной ночью, и веселая жизнь тут просто бурлит. Кабак, отчего-то мне показавшийся просто маскировкой входа в какой-то тайный бордель или казино, или еще чего такое — я в злачных местах не специалист, был полон всякого народа, в том числе и хорошо, а порой — очень хорошо одетого, попадались и погоны, причем не только военные, играла музыка, танцевали разряженные женщины… Вот они-то меня и протрезвили. По правде сказать, выглядели они на мой не интеллигентский вкус отвратительно. Пышные наряды, изящный макияж, много украшений (бижутерия здесь имеется, но отчего-то думаю — могут быть и настоящими украшения на них), излишне оголенные грудь и ноги… Вспомнилась девка из кабака — надо было остаться до попозже, может и… Тут разозлился, да и как назло, начал трезветь, и голова побаливать — ну какая нахрен кабацкая подавала? У меня дома три… ну хорошо, пусть две-то точно годные к употреблению особи в полном пользовании! Ну какого, спрашивается хрена? Заказал на остаток денег пару стаканов лимонного сока (правильнее сказать — лаймового, но по мне тот же лимон и никакой разницы — и все одно — дорогущий…), выпил не морщась даже особо, и отправился домой.