Первый шок уже прошел, и ко мне постепенно возвращались зачатки рационального мышления.
В моей голове один за другим проносились сотни, тысячи вопросов, но среди них был один единственный. Самый главный. Тот, который следовало задать первым. Тот, от которого зависело все.
Я постарался, чтобы мой голос не дрогнул.
— Что со мной будет дальше?
— Стандартная процедура для таких как вы, господин Ратников, — обнажив идеальные зубы, улыбнулся викинг. — Стандартная процедура. Ничего больше.
Я молчал, ожидая, что он скажет дальше.
— Если вы беспокоитесь о своей душе, то зря. Все будет в полном порядке, могу вас заверить. В полном порядке.
Я продолжал молчать, пока мужчина продожал говорить. Его голос был ровным, словно разговор шел о чем-то совершенно естественном, а не о моей жизни и смерти.
— Мы… уберем ваши воспоминания. Покрутитесь в Бездне чуток, а потом снова вперед. Снова в Свет, так сказать.
Он ухмыльнулся, довольный шуткой.
— Вам все понятно?
У меня пропал дар речи, хотя в этот раз его у меня никто не отбирал. Сотрут воспоминания?! Это же ничем не отличается от смерти! Какая разница, что там будет потом, если я, лично, мать его, Я, перестану существовать!
Мне хотелось заорать, снова вскочить и врезать этой напыщенной мрази в челюсть. Решает судьбы людей?! Как бы не так! Посмотрим, как он заговорит с выбитыми зубами!
Глубокий выдох. Дружелюбная улыбка.
— Не устраивает.
— Прошу прощения?
— Не устраивает.
Викинг напротив поправил сползший направо галстук и удивленно поднял бровь.
— Не понимаю вас.
— Я сказал, — все еще улыбаясь, в третий раз повторил я. — Меня это не устраивает.
Мужчина нахмурился и постучал кончиком ручки по деревянному столу.
— Господин Ратников. Как бы это сказать… У вас нет выбора.
Улыбка на моем лице стала шире.
— Я сказал что-то смешное? — удивился клерк. — Это не шутка, Андрей Евгеньевич. Боюсь, я лишен чувства юмора.
— Знаю, — я согласно кивнул и тут же поправился. — Что вы не шутите, то есть. Просто ошибаетесь.
— Ошибаюсь?
— Выбор. Он есть всегда.
— Как вам будет угодно. Я отражу это в своем отчете. Еще что нибудь?
Угу. Не стирайте мою личность, пожалуйста.
Естественно, я тянул время. Мне нужна была мысль. Всего одна, но такая, которая могла меня спасти. Вытащить из той задницы, в которую я угодил. Думай, черт тебя подери, думай!
— «Стандартная процедура для таких, как я», — медленно, словно пробуя фразу на вкус, процитировал я слова клерка. — Что это значит?
Он отмахнулся и поднялся со своего кресла.
— Это неважно, господин Ратников. И если у вас больше нет вопросов…