— С боевой девчонкой-то?
— А то, — широко улыбнулся Генри. — На мою дочурку смахивает.
— Только раз в сто симпатичнее.
— Ой, да иди ты…
Сэдрик О’Нил, маг Воздуха шестого ранга и глава отряда Золотого Кубка, провел ладонью по своим коротким черным волосам и нахмурился. С одной стороны, это может повлиять на задание, но с другой стороны… Почему бы и нет? Работа должна приносить удовольствие.
— На вторую! — раздался позади голос юноши. — Ставлю на вторую.
Ну, раз даже мелкий желает поучаствовать… Маг посмотрел на две быстро удаляющиеся фигуры и принял решение.
— Я на десятую.
«Не подведите меня, ребята», — подумал он, укладываясь на нагретый солнцем камень и закрывая глаза.
Час. Один час. А потом начнется то, ради чего он вообще вступил в Легион.
Охота!
«Сизые Холмы». Так называлась деревня, в которую мы добрались, когда солнце уже почти зашло за горизонт. Чем-то напомнила мне российскую глубинку. Из тех мест, куда даже электричество еще не провели. Обшарпанные деревянные домики, грязь вместо каменной дороги, выглядящие сумасшедшими от тяжелой жизни жители.
Но вот кто-то, а местная стража среагировала на удивление быстро. Стоило нам только переступить за ворота, как по улице пронесся пропитый голос.
— А ну стоять!
Ворота — это я, конечно, хватил. Их самих тут не было и в помине, как и какого-либо намека на забор, но вот покосившаяся от времени деревянная арка все еще держалась. Милостью господа бога, или кого они тут постоянно поминают — «Единого», не иначе.
К нам вразвалочку подошел мужик в наспех надетой кожаной броне и съезжающем на нос шлеме и впярил свой взгляд в Алистара.
— А вы еще хто такие? Зачем приехали?
— Мы просто путники. Не подскажете путь в ближайшую таверну, уважаемый…
— Ломоть, — крякнул мужик и харкнул в грязь. — И не уважаемый я. Простой, значица.
— Уважаемый Ломоть…
Мужик поправил шлем и злобно взглянул на юношу.
— Сказал же, обычный, да. И да, паря, ты, ета…Зубы мне не заговаривай. Шо везете?
Если раньше Алистар хотя бы пытался изображать спокойствие, то теперь это маска слетела. В глазах мага сверкнула ярость вперемешку с брезгливостью.
— Не твоего ума дело.
— Не моего дела, значица? Я тут главный. Тута все — мое дело.
Вояка насмешливо распахнул рот и, показав всему миру ряд черных зубов, харкнул прямо под ноги Ала, вызвав волну гогота со стороны прохожих. Кто-то даже восхищенно присвистнул.
Это окончательно вывело юношу из себя, и он, сцепив зубы, положил руку на эфес своего меча. Теперь его голос из просто неприятного стал обжигающе холодным.