– Как вы себя чувствуете? – спросила она.
– Как всегда, – немногословно ответил тот, кашлянул и потер шею. – А вы что-то хотели? Если по поводу кадра, то я не выполняю просьб актеров и снимаю, как нужно, а не как они хотят.
– Нет, я просто спросила. Говорят, вы болели?
– Так, ерунда, горло прихватило. Наверное, с холодного пива.
– Но… у вас что-то на шее.
– Да, какая-то красная полоса. Может, спал неловко.
– И давно это у вас?
– Недели три. А что это вас так заботит?
– Вы, по-моему, не совсем поправились, вам нужно отлежаться.
– Я еще не умираю, – усмехнулся Кристоф. – Идите в кадр, мадемуазель. Данкур уже готов.
Съемки возобновились. Задетое самолюбие Данкура пришлось кстати, и сцена заиграла. Монсо даже подпрыгивал от удовольствия, а Ларош показал ему большой палец. Даниэлю не удавалось только выбить у фехтовальщицы шпагу, но этому неожиданно помог приезд Эдмона. Увидев его в толпе зрителей, девушка отвлеклась и потеряла оружие.
На этом съемки закончились, и Монрей увез Женьку домой. Ему, конечно, не понравилось все, – ни возлежание с «де Лафане», ни, тем более, поединок с Данкуром.
– У тебя были влюбленные глаза, – хмуро сказал он.
– Я играла. Так было нужно по сцене.
– Я не о Морисе.
– Тебе показалось.
– Не надо обманывать. Актриса из тебя плохая, тебе не стоит больше сниматься в кино.
– Да, я была влюблена, но не в Данкура, а в поединок!
– Тем более.
Приехав на виллу, Женька решилась и позвонила домой. Ответила мама.
– Женечка… – голос ее прервался, послышались всхлипывания. – Как ты?.. Где ты?
– Я в Париже и… выхожу замуж.
– Куда?
– Замуж.
– Когда?
– На Рождество, а потом уезжаю на Луару.
– Женечка, ты что?.. Ты здорова?
– Здорова, а ты не плачь. Я скоро приеду, ты не волнуйся.
– А как же фехтование? Что ты скажешь отцу?
– Он дома?
– На тренировке.
– Тогда я сама с ним поговорю, когда приеду. Скажи ему только, что все хорошо.
После звонка домой Женька еще долго стояла на террасе, смотрела на догорающий закат и думала о том, что же она все-таки скажет отцу.
– Давай я куплю ему подарок, – попытался успокоить девушку Эдмон. – Что он любит?
– Он, как и я, любит фехтование.
– Тогда я подарю ему шпагу из своей коллекции.
– Чтобы он меня убил? – усмехнулась, продолжая смотреть на рубиновое небо фехтовальщица.
Подводные течения
Утром, когда Ришар и профессор обговаривали с Женькой ее ситуацию, Сельма доложил о приезде полиции.
– Кто? Опять Марени? – спросил Монрей.
– Да. С ним полицейский.
– А где Эдмон?
– Он уже внизу.
В гостиной действительно находился офицер с лицом Марени, которого сопровождал рядовой полицейский Эжен Годье. Их встречал Эдмон.