– Что ты сделал?! – воскликнула Женька, хватая падающий лиф.
– Надо посмотреть рану! Да не трусь! Тебе это не идет.
Маркиз бесцеремонно опустил корсаж. Фехтовальщица вскрикнула, как будто в нее выстрелили, и, выдернув руки из рукавов, быстро прикрыла ими голую грудь.
– Кровоточит. Дай свой платок, – взглянув на рану, сказал фаворит короля.
– У меня нет платка.
Де Шале велел Цезарю подать платок, потом свернул его и приложил к ранке.
– Царапина чепуховая, через пару часов затянется. Оставь и прижми ее корсетом.
– Каким корсетом? Ты порезал мне все шнуры!
– А, шнуры… Цезарь, зашей девушке одежду. До конца приема продержитесь, сударыня, а потом велите вашей служанке сделать перевязку. Или у вас нет служанки?
Но Женька сейчас думала не о перевязке, а о прозорливости Монрея, который когда-то решил выровнять ей цвет кожи. Но теперь она не знала, что делать с той, другой краской, которая сейчас просто сжигала ей щеки и убавить которую не смог бы даже всемогущий автор. Единственное, чем она могла спастись, это снова развернуться к маркизу спиной, пока его паж готовил нитку с иглой, ища их в своей сумочке на поясе.
– А что у вас за повязка на руке? – спросил де Шале, снова переходя на светский тон и продолжая держать себя так, будто ничего необычного не происходило.
– Стрелял какой-то шутник вроде вас.
– А почему вы отвернулись, как благостная пансионерка?
– Не хочу на вас смотреть!
– Врете, хотите. А-а, я, кажется, понял!.. У вас еще никого не было, госпожа де Бежар? Вы совершенно неопытны в любви! Верно?
– Это не ваше дело, сударь!
– Тогда с де Жуа я, пожалуй, поторопился. Мне следовало самому влезть к вам в окно!
– У вас бы тоже ничего не вышло!
– Да? А кто же только что заставил вас показать мне свое прекрасное тело?
Женька снова вспыхнула, но теперь от ярости и бросилась на де Шале, уже ничего не стесняясь и грубо размахивая кулаками. Она пыталась ткнуть его в глаз как де Брюса, но он только смеялся, удерживая ее за руки.
– Ну вот, теперь вы дразните меня своими танцующими грудками! Успокойтесь, а то Цезарь так и не сможет вернуть вам облик невинной провинциалки! Жанна, у вас упала повязка!
– Отпусти мои руки!
– А вы не будете больше драться?
– С такими как ты, буду!
– С какими?
– Такие как ты, всегда ходят в маске, как и те в «Ладье», которые издевались над дочками хозяина!
– Ну, почему же издевались? Франсина сама села мне на колени, а ее обманщик-папаша просто нарвался! Вздумал подавать нам какую-то тухлятину! Де Брюса не остановить, когда он в ярости. Его не мог успокоить даже Гастон!