«Он родом из Киева, в Москве говорили, что он известный доносчик. Барон Штейгер — прообраз барона Майгеля»[159], — поясняла слависту из Сорбонны Васильеву Елена Сергеевна Булгакова в Париже 29 мая 1969 года. Разговор, конечно же, шел о прототипе — о бароне Борисе Сергеевиче Штейгере.
Странный и весьма примечательный человек, являвшийся, видимо, агентом двух разведок, он занимал специфические посты в «Интуристе» и Наркомпросе, являясь своеобразным Свидригайловым, великосветским сводником.
Латвийский посол Озолс писал о Штейгере: «Дипломатический корпус, конечно, знал о роли Штейгера, но строго его не осуждал, наоборот, жалел, как жертву ГПУ. Он рассказывал моему коллеге трагедию своей жизни. Сын известного в Южной России помещика барона Штейгера, обрусевшего немца, прежде Штейгер служил в гвардии. В дни революции, как антибольшевик, был приговорен к смертной казни. Его уже повели на расстрел, но указали выход и спасение: службу в ГПУ. Молодой Штейгер очутился между двумя безднами. Согласился оказывать услуги чекистам. Трудно осуждать человека за такой компромисс, когда его безнадежно и безжалостно окружила гробовая жуть! Бывают такие положения, при которых никто не смеет бросить камень даже в кругом виноватого человека. И когда я прочел в газетах, что Штейгер расстрелян ГПУ вместе с Караханом и Енукидзе, мне его как-то особенно стало жаль, жертву, которую ГПУ сначала деморализовало, потом уничтожило, возможно, как лишнего свидетеля»[160].
Уполномоченный Коллегии Наркомпроса РСФСР по внешним сношениям Штейгер Борис Сергеевич был подчиненным Авелю Енукидзе — члену Коллегии Наркомпроса. Возможно, Булгаков пересекался с бароном уже тогда, когда начинал свой трудовой путь в Москве в Литературно-издательском отделе Наркомпроса? По-видимому, они познакомилась даже не в Москве.
Заметный персонаж мелькает и в дневнике Е. С. Булгаковой, и оставляет шлейф на приемах и банкетах, где бывает писатель. В ложах театров он сопровождает дипломатов и их семьи. Барон играет ту роль, которая ему отведена и которая не может быть необременительной и неопасной.
Ее тонкости разъясняет латвийский дипломат: «Чтобы создать систематическую организацию для ловли иностранцев на женские чары, придумали даже специальную должность посредника между иностранцами и художественным миром Москвы. Эти обязанности выполнял бывший барон Борис Сергеевич Штейгер, теперь уже расстрелянный. Его главной заботой стало сближение иностранцев с актрисами и танцовщицами. В распоряжении Штейгера находились все балерины, он свободно распоряжался ими. Внимательно следил, какая из них нравится тому или иному иностранцу, и, когда было нужно, видя, что иностранец стесняется, шутя и откровенно говорил ему: „Ну что вы, любая из них может быть в вашем распоряжении“. Да, все знаменитые и незнаменитые балерины, певицы, молодые актрисы часто становились в руках ГПУ „рабынями веселья“»