— Я думала, что мы пойдем… — На большее ей храбрости не хватило, и это было трогательно.
— Вы не боитесь? — Если она не невинна, испытывала бы она меньшее нетерпение? Или большее? Вообще, какое это имеет значение?
Ресницы Мэг смущенно трепетали.
— А я должна?
— Не знаю.
Она чуть-чуть отступила назад. Он понимал, что его ответ мог показаться ей странным, если она непорочна. Или угрожающим, если это не так. Он взял ее за руку, чтобы не дать уйти. Придется все же как-то справиться с этим.
— Если — вовсе не по вашей вине, моя дорогая, — если вы не невинны, вы могли…
Мэг несколько мгновений смотрела на него непонимающим взглядом, быстро моргая, потом резко выдернула руку.
— Не невинна? За кого вы меня принимаете?
— За отчаявшегося человека. — Словно со стороны он слышал, что голос его звучит спокойно, и это было чудом.
Он поверил ей. Она невинна. Но если это так, то придется снова докапываться, в какую же игру она с ним играет.
— Отчаявшегося? — повторила Мэг. Ее голос начал звенеть. — Неужели вы думаете…
Он не мог ответить. Он сражался с тварями. Что же это такое, что может быть ему ненавистно? Только одно.
В его легкомысленной жизни была лишь одна постоянная цель: противостоять драконше. До последнего дыхания! Не допуская ни малейшего ее влияния на свою жизнь. Если существовала хоть мизерная вероятность того, что его жена — орудие драконши, он ни за что не должен ей поддаваться. Сколько бы она ни стояла перед ним вот такая, обуреваемая желанием и желанная.
Он разжег аппетит и в себе, и в ней, и теперь он мучил его, но граф ничего не мог с собой поделать. Если есть хоть малейшая вероятность того, что его сомнения ложны, он не может допустить, чтобы их первая ночь была отравлена ими. А он знает, что такая вероятность существует. Но в том, что касается бабки, он не может мыслить здраво.
Стараясь унять дрожь в руках, граф убрал прядь волос, упавшую на лоб Мэг.
— Не сердитесь. Просто мне пришло в голову, что вы так взволнованы от того, что вы не невинны. Я бы никогда не упрекнул вас в этом.
Интересно, что она думает, глядя на него? Она не глупа, а он прекрасно отдает себе отчет в том, что кажется сейчас не совсем нормальным.
— Я невинна, Саксонхерст. Но похоже, вы предпочли бы, чтобы это было не так.
— Мне это безразлично. — Этого не, следовало говорить, и он увидел обиду в ее глазах. Нужно было что-то сказать, чтобы загладить неловкость, но он не находил нужных слов. Ему необходимо было выпроводить ее, пока не случилось нечто ужасное. — Я не виню вас. Кто бы ни… Проклятие! Настроение прошло, дорогая. Но у нас впереди вся жизнь. К чему спешить?