– Должно быть, это ваши мальчики, – сказала Аиша.
– Один мой, – ответила Блоссом. – А второй – моего брата Лео. Он не говорил? Спасибо вам большое за то, что вы тогда его подвезли до больницы.
Аиша улыбнулась и разыграла сценку «благодарный иммигрант»: взяла левую ладонь в правую, потом наоборот. Она обратила внимание на жемчуга Блоссом: чересчур крупные, чтобы быть натуральными. Раньше ей не приходилось встречать людей с таким именем. Сказать, что ли, что она подвозила ее брата три раза, а не один?
– Однако он может поблагодарить вас лично. Вот и он сам.
Они дошли до ворот дома Спинстеров и увидели Лео – он стоял с письмом в руке. С тем самым. Похоже, ждал Аишу. Блоссом, шедшая позади, ни с того ни с сего помахала рукой и оставила их вдвоем у калитки. Она остановилась и посмотрела ему в глаза.
– Вы идете к ящику? – спросил он.
– Только что оттуда.
– Давайте пройдемся, – сказал он. – Не против? Не каждый день – ваше письмо. Я получил его.
– Да, – ответила Аиша. Она уже ненавидела его. И тот день, когда его встретила. Он улыбался – незнакомой ей, но явно заученной улыбкой, постукивая по запястью ребром конверта. Письмо казалось таким же чистым, как тогда, когда она просунула его в щель для почты. Он прочел его раза два, не больше.
– Не знаю, что на меня…
– Очень лестно – получить такое письмо, будучи без пяти минут мужчиной средних лет, – сказал он.
«Должно быть, ему чуть больше тридцати», – подумала Аиша.
– Не надо ничего говорить, если не хотите, – попросила она.
– Нет, мне кажется, кое-что сказать все же надо. Понимаю, от меня ждут не этого, но мне действительно следует дать вам совет.
– Я понимаю, о чем вы.
– Не то чтобы я вас отвергал. Хотя именно это я и делаю, к слову. Но ведь множество мужчин, получив такое письмо…
– Не думаю, что я написала бы такое письмо мужчине, который… множеству мужчин.
– Вы не знаете мужчин, – продолжал он. Аиша ощутила, как сжимаются губы: так хотелось заговорить вновь. Правая рука крепко сжала локоть левой. – Вы ведь еще так молоды. И, возможно, недостаточно знаете жизнь, хотя сами можете считать иначе.
– Я достаточно знаю жизнь, – не выдержала она.
Надо же было так ошибиться в Лео Спинстере. Он рассуждал точь-в-точь как проповедник из радиопередачи.
– Знаю, знаю, сам так думал, – сказал Лео. – Но это не так, вовсе не так. Мне известно, как себя ощущаешь, попав в Оксфорд или Кембридж. Поступил – и кажется, что можешь править миром. Я проучился там семестр и еще два дня – и больше не смог.
– Почему вы оставили учебу? – спросила она.
– Не знаю. Это было… Просто невыносимо.