– Итак, – сказала Матильда, наклоняясь и поглаживая пушистую голову Виктора, – уже довольно поздно. Где ты пропадала?
– Гуляла, – ответила Лотти, опустив глаза и поворачивая серебряный браслет на запястье.
– Куда ходила?
Лотти оторвала взгляд от украшения.
– Извини, малышка, я должна сообщать тебе о своих передвижениях?
Матильда улыбнулась:
– Просто проявляю интерес к жизни моей матери, вот и все. Мама.
Щеки Матильды болели от улыбки, но она позволила тишине давить на мать, пока та не ответила.
– Я ходила в кино.
– С кем?
– С подругой.
– Что за подруга?
Что-то промелькнуло на лице ее матери, черты стали немного резче, чем раньше.
– Просто подруга, Тилли. Тебя это устраивает? – огрызнулась Лотти.
– Хорошо, хорошо. Ты так быстро впадаешь в гнев, мама. – Матильда подняла руки вверх. – Итак, ты хочешь знать, где я была сегодня вечером?
Ее мать пожала плечами:
– Конечно. Где ты была?
– На Фестивале «Ведьмин колодец».
Красный цвет пополз вверх по шее Лотти и вспыхнул на щеках, как предупреждающий сигнал о том, что ее поймали на лжи. Она прочистила горло.
– Неужели?
Матильда кивнула:
– И это была очень интересная ночь по многим причинам. Кто-то пытался напугать меня.
Ее мать нахмурилась.
– Кто это сделал? Кто пытался напугать тебя?
Матильда встала, сбросив одеяло с плеч, не сводя глаз с матери.
– Не имеет значения. Они получат свое.
– Матильда, я…
– Ты что? – Лотти открыла и закрыла рот, ее глаза метались по комнате. Матильда покачала головой. – Я так и думала. Давай, Виктор, пошли.
Девушка открыла дверь и вышла, Виктор шел рядом с ней, свист кипящего чайника звенел в темной ночи.
Семь дней до Хэллоуина
Девушки бегали взад и вперед по полю, перекрикиваясь друг с другом, занимая позиции, держа клюшки наготове, чтобы принять мяч. Матильда смотрела, как они перебегают под серыми облаками, набухающими от дождя, не думая ни о чем, кроме как забить гол противоположной команде. Матильда узнала каждого игрока, но не смогла вспомнить ни одного из их имен, все они были в ее классе, но не в ее жизни.
Матильда отвернулась от окна и оглядела всех на своем уроке биологии, большинство из которых тайком проверяли свои телефоны за учебниками или на коленях, пока учитель рассказывал о частях, из которых состоит клетка.
«Почему я здесь?» – подумала она про себя, чувствуя себя более отчужденной от своих одноклассников, чем когда-либо прежде. Зачем беспокоиться о старшей школе, если она все равно никогда не сможет покинуть Грейв-Уик? Что останется здесь для нее, когда все остальные отправятся в колледж или путешествовать по миру? Будет ли она жить со своей матерью, которая, очевидно, хотела ее смерти, и Наной Мэй до конца своей жизни?