– Черт побери, Рафферти, так и будешь там стоять? – гаркнул старший из двух. – Открой нам дверь!
– Оставайтесь в машине, – грозно повторил Рафферти и, подбежав к фургону, стал дергать заднюю дверь.
– Идем, – сказал я, как только он повернулся спиной.
Я вылез из машины. Нур обошла ее и встала рядом со мной.
– Немедленно вернитесь в машину! – крикнул Рафферти, но даже не дернулся в нашу сторону. Дверь фургона заела, и он сражался с ней изо всех сил.
– Давай быстрее, а то она опять нас укусит! – завопил пожилой полицейский.
Я схватил Нур за руку: надо было как можно скорее добраться до сарая. Но тут раздался такой ужасающий рык, что у меня кровь застыла в жилах, а молодой коп крикнул:
– Ну, все! Сейчас она попробует тазера!
Пес залаял громче, настойчивей. Я едва сдерживался, чтобы не броситься ему на помощь, как вдруг раздался новый, смутно знакомый голос. С чистейшим британским акцентом кто-то произнес:
– Это я!
Я замер и обернулся. Нур тоже.
Я узнал этот голос.
Он принадлежал собаке – рыжеватому боксеру в шипастом ошейнике, взрывавшему гравий мускулистыми лапами. Полицейские ничего не услышали – им было не до того.
Рафферти наконец открыл дверь фургона. Старший сотрудник службы отлова удерживал пса, а младший размахивал тазером. И снова раздался голос – на сей раз я не просто его услышал, а еще и увидел, как пес шевелит губами:
– Джейкоб! Это я, Эддисон!
Теперь и полицейские его услышали – и застыли, разинув рты.
И Нур тоже.
– Это моя собака! – закричал я и побежал к фургону. – Лежать, мальчик!
– Он же только что… – пробормотал младший коп и осекся, замотав головой.
– Не подходить! – рявкнул Рафферти, но я уже подошел и опустился на колени в паре ярдов от Эддисона. Вид у него был слегка потрепанный, что не мешало, впрочем, ему выражать бурную радость: купированный хвост вилял так энергично, что вместе с ним тряслась и вся задняя половина пса.
– Все хорошо, он дрессированный, – сказал я. – Умеет всякие трюки.
– Он точно твой? – с сомнением переспросил Рафферти. – Так какого черта ты до сих пор молчал?
– Богом клянусь, эта собака что-то сказала, – вмешался старший коп.
Эддисон на него рыкнул.
– Снимите с него эту штуку! – потребовал я. – Он не кусается, если его не трогать.
– Да он меня уже укусил! – возмутился младший.
– Мальчишка врет, – подхватил Рафферти.
– Я докажу, что он мой. Эддисон, сидеть!
Эддисон сел. Полицейских это впечатлило.
– Голос!
Эддисон залаял.
– Нет, не так, – младший коп нахмурился. – Он словами говорил, а не лаял.
Я посмотрел на него как на психа.
– Просить! – приказал я Эддисону.