Против этой угрозы наше сообщество было заточено с самого начала. Мы ее знали и мы ее обходили. Именно из-за нормальных людей имбрины и начали строить петли еще тысячи лет назад. Из-за нормальных людей мы скрывали свою истинную природу, а имбрины принимали законы, строжайше запрещающие открытую демонстрацию всяких странностей во внешнем мире. Имбрины веками боялись разоблачения и неустанно работали, чтобы его не допустить. Но теперь, когда нас все-таки разоблачили, они встретили этот удар на удивление хладнокровно. Миллард подслушал, как они обсуждали это во дворе у моих родителей и пришли к выводу, что со временем и при известных усилиях то, как нас сейчас воспринимают, можно будет изменить. И нет, не стиранием памяти – нам тогда половине планеты придется память стереть! – а при помощи долгой и планомерной кампании добрых дел. Проявляя добрую волю к миру, мы постепенно взрастим ответную по отношению к себе.
Но до этого прекрасного дня нам еще жить и жить. И до тех пор нам будут нужны петли. В самом этом факте было что-то странно утешительное: мы возвращались к прежнему образу жизни, опасности и ограничения которого… были предсказуемы, привычны и понятны.
Мир никогда не был радушен к странным – таким он и остался и в обозримом будущем не собирался меняться. Но этого было достаточно. Даже Дьявольского Акра было достаточно. У меня есть друзья. Я, кажется, влюбился. И я могу быть здесь счастлив – работая над восстановлением нашего мира и превращением его во что-то такое, чего уже никому никогда не удастся разрушить. Во что-то… да, нерушимое.
В конце концов, это мы всегда были друг другу настоящим домом. И ничего другого я в жизни не хотел.
* * *
Не успели мы всей гурьбой ввалиться в Дом-над-Канавой и разбрестись по спальням, предвкушая встречу с кроватью, как вернулась мисс Сапсан и опять собрала нас в кухне.
– Погодите скидывать ботинки, – сказала она. – Мне нужно кое-чем с вами поделиться. Но не здесь.
И она действительно не сказала больше ни слова, пока не протащила нас снова через весь Акр в Бентам-хаус и вверх, по всем этажам, до нижнего коридора Панпитликума, так и лежавшего пока в руинах.
– Как вам всем хорошо известно, – заговорила она, шагая лицом к нам и спиной вперед мимо рядов заколоченных дверей в петли, – утрата мисс Шилоклювки создала вакансию, которую нужно заполнить как можно скорее. Она была великанша. Настоящая львица. Никто из нас в одиночку не смог бы заменить ее. Вот почему мы с мисс Кукушкой разделим друг с другом пост Верховной имбрины.
– Ого! – вскричал Миллард. – Такого еще никогда не случалось.