Здание разразилось криками и оружейным огнем. Прозвучала даже парочка трескучих взрывов.
А затем остались лишь крики.
Создания Зимы наслаждаются убийствами. Они считают, что подобные дела нужно делать как следует, без спешки. А учитывая все те боль и страдания, которые причиняли Слухач и его водолазки, для них не было более подходящей компании.
— Отлично, — проговорил я. — Идем дальше.
— Господи Иисусе, — пробормотала Мерфи и перекрестилась, что за ней наблюдалось крайне редко.
Тем не менее, она сделала глубокий вдох и продолжила идти. Мы прошли мимо офисного здания. Оно, в основном, было стеклянным. Существа Зимы по моей воле превратили его в скотобойню, сочащуюся от их энтузиазма.
— Это ты сделал, Гарри? — мягко спросила она.
— Ага, — признался я.
Она посмотрела на мертвого полицейского, пока мы медленно проходили мимо. Ее лицо ожесточилось.
— Хорошо. — очень тихо произнесла она.
— Когда закончим здесь, — сказал я, — Мне... Нам надо будет убраться отсюда. От всего этого. Вообще. Куда-нибудь, где тихо, и будем только мы вдвоем. И месячный запас выпивки.
— Боже, — с тихой тоской в голосе выдохнула она. — Я в деле.
— Меня бесит, что ты здесь со мной, — сказал я.
— Я знаю.
— И я рад, что ты здесь со мной.
— Я знаю.
Я прижал ее к себе на мгновение и прошептал:
— Я боюсь. Того, что происходит внутри меня. Будь рядом. Прошу.
На краткий миг биения сердца ее рука яростно сжала мое запястье.
— Я здесь.
Я вздрогнул, прижался подбородком к ее волосам и ненадолго закрыл глаза.
Затем я выпрямился и огляделся. Происходящее вокруг могло ужасать, могло соскребать последние остатки здравомыслия, на которые я еще мог законно претендовать, но это не означало, что я не мог позволить себе осмотреться получше.
Я зажмурился и представил себе устройство Миллениум Парка. Там было много ровного, открытого пространства, прекрасно подходящего для старого доброго поля брани. И не так уж много там было мест, где можно было бы окопаться солдатам с винтовками, особенно в застилающей обзор дымке пыли и дыма. Однако Коламбус-драйв представляла собой проселочную дорогу, отделявшую Миллениум Парк от Дейли Парка, естественное препятствие, которое пришлось бы преодолеть любым войскам, прибывшим с озера. При наличии достаточного количества стволов, тела можно будет укладывать штабелями.
Я оглянулся на мужчин и женщин, следовавших за мной. Если я помещу их туда, они нанесут противнику наибольший урон. По крайней мере, на какое-то время. Потом их, вероятно, сметут и уничтожат.
Вопрос заключался в том — а было бы правильным так поступить? Люди, идущие позади меня, не были детьми. Они знали, что смерть витает в воздухе. И если враг одолеет нас, город будет обречён. Весь город.