Мне не нравилась постоянно пульсирующая боль, исходящая от ожога, нанесённого мне священным Мечом.
Однако меня это очень обнадёживало.
Боль внутри меня была чем-то совсем другим.
Я осторожно отложил её в сторону. Я не стремился похоронить её или заморозить. Я просто поместил это в отдельную комнату в своём разуме и запер дверь.
Позже будет ещё время прочувствовать всё это. Целиком.
Впрочем, я и раньше терял людей. В том-то и дело, что я — сирота. Горе — величина известная. Утрата — это член семьи. Конечно, будет больно. Это может разорвать меня на куски. Пустое место, где была она, на какое-то время сделает меня дрожащей сучкой.
Но всё это потом.
Для начала я собираюсь закончить то, что мы намеревались сделать: защитить город.
Кроме того, пока я делаю это, я обеспечу Мёрф достойным сопровождением к тому, что будет после.
Подоспел Баттерс с моим посохом и передал его мне.
Я кивнул ему. Я не знал, где Рудольф и что с ним сделали Баттерс и Саня. Да и не хотел знать. Рудольф не был моей проблемой. Не мог ей быть. Я нес слишком большую ответственность перед городом, друзьями, моей семьёй.
Ударив концом посоха об асфальт, я поднялся на ноги. Кажется, кто-то пытался по дороге поговорить со мной. Я не слушал. И ни слова не говоря, я вернулся к телу Мёрф.
Она была такой крошечной на самом деле.
Теперь, когда она ушла, тело как будто ещё уменьшилось.
Я взял Мёрф на руки. Она почти ничего не весила.
Прижав её тело к своей груди трепещущей рукой, я быстро пошел через кварталы назад к Миллениум-парку, где Мэб все еще ждала позади своей группы воинов-сидхе — но вместо того, чтобы встречать надвигающуюся угрозу, её ищущий взгляд ожидал когда я выйду из тумана.
Видимого сигнала она не подала, но единорог двинулся, прокладывая себе путь сквозь сидхе, и королева Воздуха и Тьмы выехала ко мне.
Она взглянула на бледное лицо Мёрфи, на мое окровавленное тело и сказала лишь:
— Ты вернулся.
— Да, — сказал я. — Она — истребительница Йотунов. И заслуживает достойного погребения.
— И она получит его, — согласилась Мэб.
Она повернулась и указала пальцем на один из ожидающих отрядов воинов-сидхе. Полдюжины из них, моментально синхронно отделились от строя и направились к нам.
— Проследи, чтобы этого воина уложили там, — сказала она и резким жестом указала головой на Фасолину. — Она разделила с нами наших врагов и заслужила наше уважение, и да будет сие известно каждому моему вассалу, даже в самых отдалённых уголках моего королевства.
Сидхе отсалютовали, прижав кулаки к сердцам, их странные металлические доспехи звякнули, как колокольчики или музыкальные подвески. Один из них подставил длинный узкий щит, а остальные выстроились по обе стороны от него.