Она не была тяжёлой.
Однако я не мог нести её и делать то, что мы планировали.
Я положил её на щит максимально осторожно. И здорово постарался, укладывая её. Блёклые, как-то съежившиеся останки не были Мёрфи. Но они заслуживали большего почтения, большей милости, чем мог предложить я.
Я снова положил руку на её голову. Еще раз коснулся волос.
Затем я сказал:
— Ладно.
Сидхе понесли тело Мёрфи. Я отправился с ними, чтобы убедиться, что они всё сделают правильно.
Они действительно это сделали. Может быть, окровавленный, избитый, злой Зимний Рыцарь, стоящий над ними, вдохновил их. Может быть, это действительно было настоящее уважение. Зимний двор и смерть — дальние родственники. Единственный раз, когда я видел, как Зима добровольно показала что-то похожее на человечность, это когда кто-то погиб.
Возможно, это всё, что они себе оставили.
Моя левая рука пульсировала и горела, когда они положили Мёрфи в гроб, сделанный из ящиков из-под оружия.
Воины сидхе отсалютовали телу и вышли.
И только тогда я заметил, что все они — женщины.
Я смотрел на тело Мёрфи, лежащее на ящиках. Когда б не кровь и не серая кожа, можно было подумать, что она спит.
Только она не спала.
— Мне пора, — тихо произнес я. Я не был уверен, с кем говорю. Полагаю, ее смерть могла оставить какую-то тень, но не в этом дело. Потребуется некоторое время, чтобы тень могла собраться. После того, как я ненадолго принял участие в загробной жизни, она стала для меня еще более запутанной, чем раньше.
— Этниу уже почти здесь. Мэб готова заставить её выступить. Я должен быть там.
Один из ее локонов упал на глаз. Я откинул локон назад. Он тут же снова упал ей на глаз.
Я улыбнулся сквозь слёзы.
Даже мёртвую, я по-прежнему не могу заставить её что-то делать.
Я наклонился и поцеловал её в лоб.
— Я уже сильно скучаю по тебе, — тихо сказал я. — Прощай, Мёрф.
Поднявшись, чтобы уйти, я чуть не налетел на Мэб, стоявшую точно у меня за спиной.
Я качнулся вперёд, но сдержал шаг. Никто не спотыкается о королеву Воздуха и Тьмы. Так просто не делают.
Мэб взирала на тело с нечитаемым выражением лица. Затем она возвела на меня испытывающий взгляд. Она находилась в своем человеческом облике и была ниже меня, едва ли не на фут. Звездный свет, струящийся в ее волосах, был поистине прекрасен.
Без единого слова, она потянулась и взяла меня за левую руку. Невзирая на мой дискомфорт, она закатала рукав моего пыльника и мгновение изучала ожог. А затем она произнесла тихим медленным голосом, в котором послышалась нотка ревности:
— Должно быть больно.
— Именно так, — ответил я.