Этниу просто уставилась на него.
— А знаешь что? — заявил Баттерс, и в центре того, что выглядело концом света, его обычный человеческий голос звучал не эпически, не могуче, не смело — даже не испуганно или рассерженно. Он звучал просто... нормально. По-человечески.
И если во Вселенной и было что-то более непокорное для того мира, который создавала Титан, я даже представить себе не мог, что это может быть.
Баттерс задумчиво кивнул и продолжил:
— Я считаю, ты далеко не такая крутая, как думаешь.
Губы Этниу растянулись в презрительной улыбке.
— Узри же своих защитников, молодых богов, сильных мира твоего, беспомощно лежащими на земле, смертный.
Баттерс осмотрелся и кивнул. А затем сказал:
— Ты знаешь, кто обскакал каждого из этих ребят в тот или иной момент? — произнес он и дернул подбородком через плечо в мою сторону. — Гарри Дрезден. А ты его до сих пор не убила.
Баттерс снова поднял меч и его голос стал жестче.
— И пока я стою здесь, ты этого не сделаешь.
Глаза Титана сузились в совершеннейшей ненависти.
— Маленький. Человечек. Думаешь сможешь остановить меня в одиночку?
— Дело не во мне, — ответил Баттерс. — И я не один.
— Оглядись вокруг, глупец.
Я услышал, как в его голосе появилась улыбка, хотя он и не сделался от этого менее жестким:
— Я. Не. Один.
Я прослезился от мужества Баттерса.
Но Титан была права.
Рога Йотуна, снова прозвучал рядом неизбежным роком. Это был звук смерти моего города.
Я видел, как огромный силуэт появляется в дымке, окаймляющей южную сторону парка.
Этниу посмотрела в ту сторону, затем снова повернулась к нам, презрение обожгло края ее улыбки.
Но глупец, Рыцарь Веры, стоял на своем.
И оказалось, что это я ошибался, а глупец был прав.
Иногда в этом и заключается вера.
Иногда этого достаточно.
Громадная фигура в дыме уменьшилась с быстротой освещенной тени, и внезапно Река в Плечах, пошатываясь, вышел из пелены разрушения в чистый воздух парка. Его старый смокинг был полностью сорван. Одно его плечо висело, словно вывихнутое, а мех был спутан и покрыт серым падающим пеплом, потемневшим от крови в некоторых местах. Но он, по-видимому, нашел свои очки, и одно из их стекол было сильно треснуто.
На здоровом плече он тащил рог Йотуна.
Взгляд снежного человека скользнул по парку, и выражение его лица внезапно озарилось свирепой яростью. Огромные мускулы его руки вздулись, напряглись, он подтянул рог в нужное положение, и выдул три длинных, воющих звука из инструмента, которые сотрясли воздух ясностью своей тональностью и пустили новые трещины, распространяющиеся по кости рога.