— Я так понимаю, ваше оружие на это способно? — осведомился он.
— Не знаю, — честно признался я. Тем временем, мы достигли пляжа и спускались по склону разбитой скалы к краю воды. — Но его оказалось достаточно для Сына Божьего. Полагаю, оно как раз в нужной лиге.
Глаза Марконе расширились. Одна из его рук вздрогнула.
— А взрослые разрешили его оставить?
Позади нас раздался стук камня о камень.
— В мире не так уж много справедливости, — сказал я. — Эта штука может сработать. А может и нет. Нужна довольно серьезная сила, чтобы причинить ей вред. Например, сила ангельского уровня.
— Мечи, — догадался он.
— Баттерс новичок, — сказал я. — Он сделал что-то не раздумывая. Вот и все, что у нас есть.
В дымке, в которой видимость упала примерно до тридцати футов, я услышал чье-то дыхание, вскипающее легким рыком на каждом выдохе.
Марконе напряженно присел.
— У тебя хотя бы осталась пушка? — поинтересовался я. — Может тебе удастся ее отвлечь.
— У меня есть нож, — заявил Марконе.
— Типишный гангштер, — прошепелявил я. — Принеш нож на апокалиптишную битву.
Марконе одарил меня ровным взглядом, а затем сказал гораздо более разговорным тоном:
— Честно, Дрезден. Если бы вы использовали свой свой ум хотя бы вполовину так же, как свой рот, вы бы уже управляли этим местом. — Он поднял Око и терпеливо заговорил — У меня есть то, что ей нужно. Я отвлеку ее..
Он отошел от меня на несколько ярдов и замолчал, наблюдая за темными тенями.
Я собирался сказать в ответ что-то о языке и помеле, но вместо этого я замолчал, собрал часть своей силы и сформировал из нее самую мягкую, самую слабую завесу, какую только мог, вокруг себя. Если в ней будет слишком много силы, Этниу может заметить движение энергий.
Теперь она была ранена. Рыскающая. Опасная. Яростная. Испуганная.
Как одна из нас.
Она будет сосредоточена на возвращении Ока, сосредоточена на укреплении его мощи, на уничтожении своих врагов, которые были всеми нами, навсегда.
Я не буду иметь значения, если не встану между ней и Оком.
Поэтому я стоял неподвижно и молча, позволяя туману битвы и более тонкому усилию воли сгуститься вокруг меня. И ждал.
Это не заняло много времени.
Этниу спустилась по склону на четвереньках, ползя с совершенной грацией на искалеченных конечностях, как раненый паук, держась на обрубке руки так легко, словно родилась такой. Ее опаленное лицо... своего рода кипело, испуская густой туман или пар, пока ее тело боролось с ранами, нанесенными Одином.
Ее глаз остановился на Марконе и у нее вырвался низкий, хихикающий выдох.
— Смертный, возомнивший себя повелителем, — проурчала Титан.