— Наши резервные позиции, — указал Ваддерунг. — Тяжелые силы реагирования размещены в каждой из этих точек, обе выполняют роль оборонительных позиций.
Нужно отметить ещё пару оборонительных позиций, — сказал я, указав их на карте. — Здесь. Церковь Святой Марии и Всех Ангелов.
— Обычная церковь? — скептически переспросил Эрлкинг.
— Та самая Церковь, — ответил я. — По крайней мере, для Чикаго. Там есть истинная вера. Поверьте. Если нам придется отступить, они дадут нам убежище.
— А второе? — спросил Ваддерунг.
Я опустил палец на карту.
— Дом Майкла Карпентера. Рыцари Надежды и Веры находятся там. Оба сразу.
— Два отважных врага, — заметил Эрлкинг. — Вооруженные падшими клинками. Но только двое.
— А ещё там на постоянной основе дежурит дюжина ангелов-хранителей, — сказал я. — Как часть пенсионного пакета сэра Майкла.
— Мы не станем включать их в наши планы, — убеждённо сказал Ваддерунг, не допускающим возражения тоном. — Ни ангелов, ни рыцарей. Ни при каких обстоятельствах. Создание, которое ты называешь Мистером Радость, будет весьма раздражено подобным вторжением.
Я выгнул бровь, глядя на Ваддерунга. Я был совершенно уверен, что никогда не упоминал при нем прозвище, которое дал Уриэлю.
Ваддерунг очень ровно взглянул на меня.
— Мы обедаем вместе раз в год.
— А-а, — протянул я. — Что ж. Если бы какие-то нехорошие парни чисто случайно подошли бы слишком близко к этому дому, я чертовски уверен, что их бы испепелили. Конечно, Мистер Радость считает, что многие, кто подписал Соглашения, относятся к нехорошим парням. — И я был с ним согласен. И, вероятно, был одним из этих нехороших парней. Я сердито зыркнул в сторону упырей. — Но если нам понадобится переместить людей в этом направлении, мы можем послать их этим путём и быть уверенными, что лягушки не станут торопиться с преследованием.
Ваддерунг остро взглянул на меня. Лёгкая, недобрая улыбка на мгновение появилась на его лице и исчезла.
— Лягушки?
— Ну, фоморы... неважно, — сказал я. — Я имею в виду, что теперь мы можем перестать разводить дипломатию с этими засранцами, верно?
Остальные мужчины вокруг стола отреагировали низкими нервными смешками.
— Лягушки, — согласился со мной Эбинизер.
— Лягушки, — отозвался эхом Эрлкинг.
Глаз Ваддерунга сверкнул. Он покачал головой, что-то пробормотал, коснувшись края карты, и синие круги расцвели вокруг обеих обозначенных мною позиций.
— Наша главная проблема, — отметил он, — это Этниу. Она не единственная наша проблема, но пока она не повержена, победа недостижима.
— Она одета в Титаническую бронзу, — сказал Эрлкинг таким тоном, что было похоже, что он повторил это уже несколько раз за последние пару часов.