Нет ничего холоднее, чем холод тёмной воды. Он... почти что как хищник, живое существо, и вы можете чувствовать, как он вырывает из вас тепло, как только вы погружаетесь в него. Опуститесь ниже первой пары футов, и даже летом, эта вода быстро становится очень холодной. А когда тебя тащат на дно и на уши внезапно обрушивается давление воды, а тело в шоке от холода, запаниковать и утонуть будет очень легко. Независимо от планов проклятого кракена.
Я лихорадочно искал варианты. Вода и магия в основном не сочетаются.
Вода во многих отношениях считается абсолютным проявлением природного мира. Вода восстанавливает равновесие — и если у волшебников чего-то и нет, то это как раз равновесия. Мы нарушаем окружающий мир одними своими мыслями и эмоциями, попираем нормальные законы реальности по своей прихоти. Но существует причина, по которой Инквизиция и прочие в своё время практиковали погружение в воду — окружите чародея водой, и ему повезет, если он сможет создать простейший, самый слабенький магический свет или искру статического электричества.
Что... оставляло меня с очень ограниченными возможностями для борьбы с проклятым гигантским кальмаром.
Хотя, даже щупальцу должно быть ясно, что ежели и есть место, где ты не захочешь сражаться с Зимним рыцарем — так это во тьме и холоде.
Я мог видеть эту штуку внизу, в темноте. Мои глаза улавливали тонкие фиолетовые и синие оттенки биолюминесценции, слишком тусклые, чтобы их можно было заметить в любой другой обстановке, что была менее тёмной. Это неприятно напомнило мне, каково это — использовать стандартные антигламурные мази, чтобы видеть сквозь иллюзию, только наоборот. Может быть, на самом деле кракен не излучал света. Может быть, зрение фейри просто переделывало картинку в нечто знакомое для моего человеческого мозга. Но я видел его ясно, как днём, даже здесь — в ледяной темноте. Или, может быть, особенно здесь — в ледяной темноте. Щупальца дергали меня из стороны в сторону и я чувствовал, как ещё больше этих штуковин прилепилось ко мне. Одно на спину, одно поперек бёдер, другое вокруг левой руки — и я почувствовал, когда они потянули меня ближе.
Я увидел один большой стеклянный глаз размером с колпак колеса, а затем на фоне подсвеченной плоти кракена разглядел чёрный контур его клюва — обсидиановую массу твёрдой, режущей брони, которая могла разрезать меня пополам так же легко, как садовые ножницы срезают цветок.
Затем раздался приглушённый булькающий звук от удара и через секунду появился кто-то ещё, рассекая воду с нечеловеческой скоростью и грацией, двигаясь скорее словно тюлень, чем человек.