— Ну вот, — сказал Таленк с ласковой улыбкой. Он стоял возле кровати, на удивление — без своей шапки из красного соболя, лысый, как коленка. — Вы очнулись. Какая великая радость! Как ваше самочувствие, господин император? Вы более суток пробыли в беспамятстве! Вас оглушило, судя по всему, чем-то тяжелым… Открытой раны нет, однако шишка вышла преизрядной! Нынче пятый час вечера…
Я повел головой, предметы казались словно вылепленными из ваты.
— Где я?
— В моем имении в границах Норатора. Я почел за честь доставить вас сюда после битвы. Вы знаете, что мы победили? Страшная была битва, страшная. Кровь, кишки… Просто ужасный беспорядок теперь на улицах Вшивой и Веселых Шлюх, завалы… Вас, кстати, ищут.
Я привстал, оперся на локоть. Голова гудела, впрочем, не сильно. Ватный ореол вокруг предметов медленно таял. Это хорошо, значит, я действительно прихожу в себя. Я поискал Ловца снов и не нашел. Вот оно что, утратил в бою. Стражи, поэтому, смогли до меня дотянуться.
— Меня чем-то оглушило.
— О да! После взрыва посыпались обломки. Я взял на себя смелость разыскать вас в пылу битвы!
Лысина прибавляла Таленку возраста, вдобавок она была бледной, как куриное яйцо, по сравнению с уже загоревшим лицом. Все-таки ему здорово за пятьдесят, решил я.
— И нашли, как вижу.
— Счастливая случайность! Просто неимоверно счастливая случайность, что мои помощники и я… вас отыскали в пылу схватки, вытащили, перевязали…
«Отмыли, почистили…» — чуть не прибавил я. На языке ощущался какой-то мерзкий травяной привкус. Меня чем-то отпаивали. Или… опаивали? Таленк — враг, это надо понимать четко.
— Я привел тысячу городской стражи, мы ударили на врага и решили исход боя, — сообщил он с застенчивой улыбкой. — Рендор разгромлен, взяты огромные трофеи.
Вот как!
Внезапное известие. Правда — внезапное. Господин Таленк повел себя парадоксально и совсем не так, как я ожидал. Я-то думал, он затаится, как змей подколодный, а в худшем случае — исподтишка ударит в спину. А он…
Он ведь психопат, как и большинство, гм, местных политиков. А что такое психопат? Это человек, у которого с рождения атрофирована совесть и сочувствие, именуемое учеными очкариками «эмпатией», зато полно яростного желания доминировать и прибрать к рукам как можно больше материальных благ. В любом мире психопаты безмозглые становятся преступниками, разными там Петями Кровавые Сопли, психопаты побашковитей — лезут во власть.
— Удивлен… вашей самоотверженностью.
Он прижал руки к груди (под золочеными красным камзолом наверняка билось горячее сердце патриота). Кисти рук были лишены щегольских перчаток. Безволосые, не мужские, андрогинные пальцы.