— Доброе утро! Не сильно помешаю?
Очередной шар на полке с сухим треском распался пополам, и Надя порывисто повернулась к дверям зала. Черная кадетская форма ей весьма шла.
На миг лицо девушки озарилось радостью, но тут же внезапно потемнело тучей.
— Ты… Ты был с ней?! — потеряно выговорила Морозова вместо приветствия.
— Что? — несколько опешил я. — С кем?
— С Воронцовой, — прошептала Надя.
— Ну… Мы как бы в Петрополис ездили, я, она и Ясухару… И еще Алексеев! — сразу поняв, какой пикантный аспект нашего путешествия имеет в виду девушка, все же попытался уйти от ответа я.
— Ты был с ней, — уже без всякой вопросительной интонации убитым голосом пробормотала Морозова. — Я это чувствую.
Пальцы девушки сложились в какую-то фигуру — и я на автомате вскинул щит, который было убрал, едва Надя прекратила раскалывать камни на полке.
Заметив мои скрещенные пальцы, Морозова презрительно усмехнулась и демонстративно расслабила свои.
— Что, испугался? — хмыкнула она. — Знает кошка, чье мясо съела! Не бойся, бить не стану. Зачем пришел?
— Задать пару вопросов, — в тон ей ответил я, на ходу меняя планы с миролюбивых на жесткие. Чувствует она, блин! Что ж, если на то пошло, я тоже успел кое-что почувствовать — на своей собственной шкуре!
— И о чем же? — прищурилась девушка.
— Ты знаешь о чем. Вернее, о ком.
— Откуда? — на миг, вроде бы, потупившись, но немедленно снова подняв глаза на меня, пожала она плечами.
— От верблюда, — холодно бросил я и, узрев в Надином взгляде искреннее непонимание, перешел прямиком к сути. — Ты же была в курсе, что Сергей Казимирович жив?
— Что?! — попыталась изобразить изумление Морозова — вышло это у нее, надо признать, почти правдоподобно — разве что, может быть, самую малость с перебором.
— Ты была в курсе, — это был уже не вопрос — как и недавно у Нади насчет Воронцовой. Оставалось только добавить: «Я это чувствую!»
— Нет, — решительно заявила девушка. — Что за чушь вообще?! — воскликнула она, переигрывая уже заметно. — Сергей Казимирович ушел в Пустоту!
— Ага, ушел, — кивнул я. — Предварительно переговорив на смертном одре с тобой. О чем там шла речь, кстати? О том, как сподручнее инсценировать его смерть, а потом подставить меня?
— При чем тут ты?!
— То есть, насчет инсценировки возражений нет?
— Я не это имела в виду, — смешалась Морозова.
— А я — это. Признайся, ты с самого начала обо всем знала! И что Огинский вовсе не погиб, и об их с Романовым планах по организации провокации в Петрополисе! И о том, что первой жертвой этой провокации должен был стать я! И стал бы, не помоги мне в бою Милана с Тоётоми и не окажись у меня под четыре тысячи мерлинов маны!