— Сколько?! — вот теперь Надино удивление было совершенно непритворным.
— Сколько надо! Ликвидировать пробой хватило! Но вы с опекуном на это не рассчитывали, да?
— Понятия не имею, о чем ты говоришь, — запоздало взяв себя в руки, с каменным лицом заявила моя собеседница. — Но откуда бы тебе ни стало известно насчет Сергея Казимировича, не советую об этом болтать! То, что он жив, является государственной тайной! Это была секретная специальная операция III Отделения! Меня им пришлось в нее посвятить, но тебе о ней знать не положено! А насчет провокации и подставы — что за дикие фантазии?!
— Такая спецоперация, что теперь половина московской экспедиции, в ней участвовавшей, арестована!
— Да, я слышала, — кивнула Морозова. — Так, может быть, в этом и была цель Сергея Казимировича? — предположила она — как мне показалось, все же с сомнением. — Выявить в жандармских рядах злодеев?
— Нет, — мотнул я головой. — Цель была куда круче — устроить пробой в императорском дворце! Программа максимум — цареубийство, программа минимум — спровоцировать правительственный кризис и вернуть должность Главы Кабинета министров Всеволоду Романову. А то, что попутно погибнет новоиспеченный кадет Владимир Огинский-Зотов со товарищи… Так лес рубят — щепки летят! Скажешь, не знала этого? — со злостью бросил я в лицо девушке.
— Нет… — решительно мотнула она головой. — Не знала — и не верю!
— А я не верю тебе! — уже вовсе не сдержавшись, взорвался я. — Все ты знала! И специально съехала вниз в рейтинге — чтобы не попасть в первую тройку! — дошло вдруг до меня. — Хитро, ничего не скажешь!
— Неправда! — всплеснула руками Надя. — Даже если вдруг все было так, как ты говоришь — я ничего не знала! Только о том, что Сергей Казимирович жив!
— Не верю, — отрезал я.
— Но это так! Твои обвинения смехотворны… и оскорбительны! Я…
Она хотела еще что-то сказать, но внезапно осеклась, вытаращившись куда-то мне за спину. Решив сперва, что это какая-то очередная уловка, оборачиваться я не спешил и оглянулся, лишь услышав сзади знакомый голос:
— Сударыня, как говорят в мире-доноре, если тебя незаслуженно обидели — самое время заслужить! — в дверях зала, насмешливо улыбаясь, стоял Сергей Огинский.
в которой я заглядываю в Пустоту
— Откуда вам знать, как говорят в мире-доноре? — вырвалось у меня почти само собой.
— О, сударь, вы даже представить себе не в силах, сколь многое мне ведомо, — еще шире улыбнулся Сергей Казимирович.
Был он не в мундире, а в штатском костюме. Ну да, звания полковника его же, наверное, тоже лишили…