».
«“Полис” — как раз понятно. Почему “Петро-”? Если никакого Петра здесь не было?»
«Как это не было?» — удивился вопросу «паук».
«Ну, Петр I — он же, вроде как, Романов, нет? А здесь другая династия правит…»
«Дались вам сии Романовы, сударь! — хмыкнул Фу. — И так, и этак — все им трон сулите! Основатель нынешней российской столицы Государь Петр IV — а вовсе не Первый, к слову — плоть от плоти, кровь от крови Годунов! Младший сын царя Бориса V».
«Понятно…» — и в самом деле, почему я вдруг решил, что и в этой царской фамилии не могло затесаться какого-нибудь Петра?
«Заканчивали бы вы с подобными сомнительными идеями, сударь, — не без беспокойства заметил между тем фамильяр. — Вино в поезде было далеко не последней проверкой! Ожидаются новые. Однажды я могу не суметь вас оградить — и тогда все закончится отнюдь не объятиями молодой графини!»
«Ну, если что — разберутся, наверное… — неуверенно проговорил я. — На самом-то деле я же никакой не заговорщик… С Тоётоми, вон, прояснили вопрос и отпустили…»
«Разберутся. И, не исключено — докопаются, что вы у нас пришелец из мира-донора. И мечтаете восстановить ему доступ к Ключу, вернуть украденную у вас магию. Верно, сударь, сие не заговор против Государя — сие куда хуже!»
«Ни о чем подобном я не мечтаю! — буркнул я. — Если к вашей магии прилагаются всякие пробои с нашествиями чудовищ — может и на фиг такую радость надо?!»
«Может и “на фиг”, а может и нет. Вы же и сами еще не решили».
«Да я вообще об этом не думал! — вполне искренне возмутился я. — Мне бы сначала со своими проблемами здесь разобраться!»
«Думали, сударь, думали. Вскользь, неконкретно, но думали. Сего будет достаточно».
«Блин…» — помрачнел я.
«Так, сударь, в другую крайность не впадайте, — усмехнулся Фу. — Покамест я с вами. И ни III Отделение, ни Собственный Его Императорского Величества Конвой специально засланцев из мира-донора не ищут. Но насчет Романовых — аккуратнее. Сие — ненужная зацепка».
«Понял, — мысленно кивнул я. — Постараюсь».
«Да уж, постарайтесь, сударь…»
Тряхнув головой — словно это могло вышвырнуть из нее прочь все потенциально крамольные мысли — я вынырнул из дум в реальность: через монументальную арку наш «Руссо-Балт» выезжал на мощеную брусчаткой площадь.
— Императорский дворец — сердце Петрополиса и всей России… — благоговейно прошептал Алексеев, указывая куда-то вперед, за спины нам с Ясухару.
Мы с японцем дружно обернулись: на противоположной стороне площади по всей ее ширине — а было там метров двести, не меньше — стояло нарядное трехэтажное здание теплых желтых тонов с неравномерно, группами, распределенными по фасаду белыми колоннами, словно бы поставленными одну на одну — первая в высоту нижнего этажа, вторая — в два верхних. Чем-то оно напоминало Зимний дворец в Санкт-Петербурге — но там, кажется, цвет был каким-то иным.