Так что его без лишних разговоров проводили в кабинет Виктора, Свету – тоже. Андрей на ее появление отреагировал спокойно, не кидался с криками и обвинениями в предательстве. Напротив, он выглядел как человек, который находит ситуацию до зевоты банальной.
И вот тут Виктор все понял.
– Ты догадался, не так ли? – невесело усмехнулся он.
– Почти сразу, – подтвердил Андрей. – Но все никак не мог определить: вы считаете, что я тупой, слепой или все вместе?
– Что нас выдало?
– Даже не знаю… Может, нелепость самого плана? Что за молодежную комедию вы устроили? Он просыпается, узнает, что любимая его предала, и влюбляется в тихую красавицу, которая его выходила? Серьезно? Отец, ты помнишь сколько лет тебе? А сколько мне? Ты действительно считал, что это прокатит?
– В последнее время ты столько наворотил, что не тебе говорить о глупости! – огрызнулся Виктор. Он и правда чувствовал себя полным идиотом: получается, Андрей давно уже разыгрывал его ради этого шанса сбежать, а он даже не замечал.
– Как вариант. В любом случае, матримониальная стратегия сорвалась. Может, прекратишь дурить и покончим с этим?
– Как же?
– Да выход только один: отпустить меня. Тогда я, так и быть, не напишу на тебя заявление, хотя меня не очень-то радует то, что у меня отняли столько недель моей жизни.
– Тебе обеспечили лучший уход!
– Лучше бы меня спросили, что мне нужно, – отрезал Андрей. – Причем лучше для всех. Я прекрасно понимаю, чего ты хочешь. Но уже очевидно, что не обломится: ты можешь удержать меня здесь только закрытым замком. Никакие разговоры по душам, подкладывание сомнительных девиц, заговоры и песни северных шаманов тебе не помогут. Как только ты меня выпустишь, я вернусь к Александре.
– Ты и правда считаешь, что это единственный исход?
– А какой еще? Все остальное – откровенная уголовщина, даже ты на такое не пойдешь.
– Думаю, этот разговор пора сворачивать, – заволновалась Света. – Андрею нужно вернуться в палату.
Она не пыталась погасить конфликт, она говорила правду. Неудавшийся побег продолжал брать свое: Андрею становилось все хуже. Он побледнел до сероватого оттенка, на лбу и висках проступили капли пота, глаза нездорово блестели, выдавая лихорадку. Андрей то и дело болезненно морщился, прижимая руку к месту, в которое попала пуля. Он не жаловался, но и скрыть то, что с ним происходит, уже не мог. Виктор был достаточно опытным врачом, чтобы понять: еще чуть-чуть, и его сын просто упадет в обморок.
– В палату, – приказал он. – Осмотреть, дать лекарства, потом запереть. И глаз с него не спускать!