Узнав о неудачной попытке барона взять столицу, император Богдо-гэгэн расстроился: а ну как барон вообще откажется от штурма города-крепости, буквально набитой вооруженными войсками? И он направил Унгерну новое послание. Доверенный гонец сумел передать барону слезную просьбу об освобождении Халхи[145] от китайцев, а также пророчество о том, что барон очень скоро выбьет китайский гарнизон из Урги.
Пророчествам монгольских лам Унгерн беспрекословно верил. И немедленно стал планировать новую попытку штурма. А чтобы монгольский император не пострадал во время боев или не был убит китайцами, был разработан хитрый план его похищения.
Тщательно отобранный бароном смешанный отряд «диверсантов» проник сквозь китайские посты и освободил Богдо-гэгэна из-под ареста прямо из его ургинской резиденции. Унгерновские «коммандос» сумели препроводить монарха в монастырь. Убедившись, что слепой император в безопасности, Унгерн приказал развернуть пушки и пулеметы и начать обстрел гарнизона Урги.
Операция по освобождению Богдо-гэгэна оказалась для китайского гарнизона настолько ошеломительной, что и оборону города военачальники Поднебесной организовали из рук вон плохо. Сам штурм продолжался почти пять суток.
Осажденные в Урге китайцы через засланную в дивизию Унгерна агентуру объявили за голову барона большую денежную награду, надеясь на алчность его окружения… Однако это не сработало. К тому же Унгерн сумел вскоре деморализовать китайских солдат неожиданным способом.
Среди бела дня, абсолютно не прячась, он в своем обычном одеянии – красно-вишневом халате с золотыми генеральскими погонами и орденом Георгия Победоносца на груди, средним аллюром в одиночку въехал в занятую китайцами Ургу. Въехал по главной дороге, в белой папахе, с ташуром[146] в руке. Не обнажая шашки, столь же спокойно он проследовал к резиденции главного китайского чиновника в Урге, а затем, проскакав через консульский городок, преспокойно выбрался из города и вернулся в свой стан.
Любопытная деталь: проезжая на обратном пути мимо ургинской тюрьмы, барон приметил китайского часового, мирно спящего на посту. Возмущенный столь вопиющим нарушением воинской дисциплины, барон отхлестал заснувшего часового своим ташуром. Проснувшемуся от ударов китайскому солдату Унгерн гневно заявил, что часовому на посту спать запрещено, и что он, барон Унгерн, свою гвардию наказывает за подобные проступки гораздо строже. После чего спокойно поехал дальше и покинул набитый войсками гарнизон, не получив ни единой царапины.
Этот «необъявленный визит» барона Унгерна произвел среди местного населения в осажденной Урге настоящую сенсацию. Что же касается китайских оккупантов, то они верили и не верили – но, так или иначе, впали в страх и уныние. Суеверные китайцы не сомневались, что столь дерзкий визит барона был благословлен подвластными ему сверхъестественными силами. Награду за его голову можно было теперь увеличивать хоть в десять раз – деньги тут были бессильны…