Через несколько дней в руки Унгерна попало несколько груженных оружием и припасами караванов из Пекина. Материальное положение дивизии, таким образом, улучшилось. Увеличилось за время осады Урги и число воинов «самодержца пустыни»: дивизия пополнялась за счет отдельных групп белогвардейцев, проникавших сюда из Забайкалья. А монгольские князья организовали для барона настоящую мобилизацию населения.
…На сопках вокруг Урги ночью зажглись большие костры, по которым ориентировался отряд Резухина[147], готовившийся к решающему штурму. Костры также создавали у осажденных впечатление, что к Унгерну подошло подкрепление, окружившее город.
Решающий штурм столицы начался на следующий день с востока. Вперед ринулись конники Резухина, а Урген лично повел на штурм отобранную им отчаянную элиту. С диким визгом и воем этот ударный отряд, как таран, сокрушил сторожевые посты «красных китайцев» и очистил от них предместья города.
Сначала были захвачены китайские казармы и торговая слобода Маймачен. Часть китайских солдат разбежалась во время боя. Отдадим барону должное: он умел воздействовать на психику своего воинства, будь то славяне или китайцы. Неистовость Унгерна вкупе с его личной отвагой помогли пустынному полководцу одолеть пятнадцатитысячный китайский гарнизон небольшим отрядом, да еще почти без артиллерии.
Китайцы были разгромлены, окружены и после трехдневных боев отступили. Унгерн преследовал их двести верст, но потом вернулся в столицу, где принялся подсчитывать трофеи и принимать дань благословения монголов во главе с их монархом. А в городе тем временем, с его личного благословения, начались резня и грабежи.
Чахары и монголы бросились «чистить» дома и лавки Урги, унгерновские казаки устремились к Купеческому и Пограничному банкам. Вскоре все улицы окрест были всплошную засыпаны разбросанными в суматохе мелкими монетами, по переулкам и площадям летали бумажные купюры.
Добыча в Урге барону досталась нешуточная – вся китайская артиллерия, винтовки, пулеметы, миллионы патронов, лошади. Трофеи еле удалось навьючить на две сотни верблюдов.
Бежавшие из Урги китайцы были убеждены в том, что теперь-то уж барон вполне может двинуться на Пекин. Но Унгерн не спешил переходить границу. Поход на Пекин с целью восстановления престола свергнутой династии Цин им, разумеется, планировался, но на более позднее время, уже после создания «панмонгольской державы».
На тот момент под началом барона насчитывалось 10 550 солдат и офицеров, 21 артиллерийское орудие и 37 пулеметов. По масштабам Монголии эта была настоящая армия – хотя и небольшая, но достаточно внушительная, к тому же маневренная и подвижная.