— Это было ночью, — начал переводить его слова Пётр. — Мы с дядей шли от озера, возвращались с рыбалки, большой улов тащили, а уже у самой деревни он выскочил из кустов и набросился. Взмахнул лапой с когтями (крестьянин продемонстрировал это движение, насколько позволяли бинты) дядя сразу упал и кишки вывалились. Его самого ударил сверху вниз, вот такие когти, распорол и кожух, и рубаху и мясо до кости разрезал. Потом врезал ещё, плечо разрубил, он в кусты улетел, а добивать его монстр не стал, видать, подумал, что сам умрёт.
— А потом?
— Потом он ушёл, зачем-то прихватив с собой улов, а парня уже утром отыскали, он в забытьи был. Говорит, что в темноте плохо рассмотрел, но точно у того голова большого волка была, и когти железные, острые, как бритва.
— Железные? — подозрительно спросил я.
— Да, он слышал, как они звенят.
Странно, очень странно. Это жу-жу неспроста. Никак не вязались железные когти с адским монстром. Тут первым делом на ум приходил Фредди наш Крюгер, так у того когти были рукотворные, он их сам сделал с помощью напильника и какой-то матери. Да ещё рыба, зачем она ему? Настоящий монстр должен есть мясо, в идеале, человеческое, а этому зачем-то рыба понадобилась, подозрительно.
Закончив разговор, граф выдал крестьянам немного мелких денег и пообещал немедленно заняться проблемой, после чего мы спешились и отправились в замок.
В замке было тихо и пыльно, окна специально располагались так, чтобы в дневное время можно было обойтись без искусственного освещения. Мы прошли по коридорам и оказались в зале для приёмов, где стоял дощатый стол, во главе которого находилось высокое кресло из резного дерева.
Пройдя в зал, граф тяжело опустился на это кресло. Мы тоже не стали отставать и присели на лавки.
— Скоро стемнеет, — сказал граф, глядя в ближайшее окно, — нужно растопить камин и подготовить фонари.
Фонарей у нас было шесть, все заправлены маслом и полностью исправны, внутри железной клетки располагалось подобие керосиновой лампы, где можно было регулировать огонь, такой фонарь сложно разбить, он горел даже лёжа на боку, а если его перевернуть, просто угасал. Имелся и мой электрический фонарь. Камин находился здесь же, в зале, рядом лежала нетронутая груда дров, но они за эти годы высохли до состояния трухи, а потому сгорят быстро. Предполагая такую проблему, Кейн предварительно принял от крестьян две больших связки поленьев, теперь можно будет поддерживать огонь до утра.
Когда солнце окончательно село, огонь весело полыхал, на крюке висел котелок с мясной похлёбкой, а мы чинно сидели за столом и, вяло попивая вино из серебряных кубков, обсуждали предстоящую охоту.