– И что это за документ? Донесение агента?
– На этот раз нет. Это выписка из отчета Комитета по делам изобретений за год 1920-й. И пункт 40 отчета говорит нам: «Бекаури. Мина заграждения. За отчуждение в собственность республики – 10 миллионов рублей. За полное отчуждение изобретения в собственность РСФСР с обязательством изготовления образца в 6-месячный срок со дня выдачи этой суммы – 5 миллионов рублей дополнительно за испытание образца».
–Значит, этот самый Бекаури продал разработку своего профессора?
– Но сам Пильчиков был к тому времени уже мертв. Бекаури присвоил себе его разработку. А что это нам говорит?
Лейтенант пожал плечами.
– Это говорит о том, что архив профессора все еще здесь! Бекаури не стал обнародовать документы, которые взял с 1920 году. Он выдал все это за свою собственную разработку. А Бекаури был у красных важной фигурой. С 1921 года он возглавил Особое техническое бюро! И в 1925 году они испытали беспроводную мину.
– Вы правы, господин барон. Но что нам делать дальше?
– Искать! Мой отец не зря обратил в своих записях внимание на этот Архив. Его никто не пожелал слушать. Но архив Пильчикова в Харькове!
– Что вы прикажете мне, господин барон?
– Отдыхай, Ганс. Ты слишком много работал в последние шесть дней. А я должен навестить этого надутого индюка полковника Лайденбаха.
– Нового коменданта? Думаете, он будет лучше полковника Вагнера?
– Не думаю, но визит ему нанести стоит…
***
Харьков.
Улица Сумская.
Федьдкомендатура.
Апрель, 1942 год.
Резиденция военного коменданта полковника Лайденбаха.
И вот полковник барон Фридрих фон Рунсдорф удостоил Лайденбаха своим посещением.
– Господин барон фон Рунсдорф, рад знакомству.
– И я рад, полковник Лайденбах.
– Надеюсь, ваше пребывание в городе ничем не омрачено?
– Какое там, полковник. Я уже два месяца в Харькове и не нашёл то, что найти должен. Что мне докладывать в Берлин? Местная полиция мне совершенно не помогает! Местное гестапо занимается своими делами и не может выделить мне толковых помощников. У меня хороший адъютант, но что он может один? Он потратил на уцелевший архив охранного отделения почти неделю. Я топчусь на месте. Ваш предшественник ссылался на то, что работа тыловых служб еще не налажена. Но сколько мне ждать?
– Я охотно помог бы вам, барон, если бы знал, что вы ищете в Харькове?
– Архив одного местного профессора.
– С этим проблем быть не должно, – удивился Лайденбах. – У меня имеется список профессуры города Харькова. И тех, кто уехал с большевиками, и тех, кто остался.
– Но меня не интересует список советской профессуры, герр полковник. Профессор Пильчиков был ученым еще в царской России.