Надышавшись невским туманом
И оставив в слезах подруг,
Прилетел я вчера в Кейптаун
На далекий и жаркий юг.
Прорвалось к середине лето,
Паруса расправил январь,
И с другого конца планеты
Просигналил мне календарь.
Глуховатый на оба уха,
Уловил я чутьем кота,
Что у Юрки сегодня днюха,
А с подарками – пустота.
Он в миньян не ходил к евреям,
Фимиам другим не курил.
И слывет теперь чатодеем —
Троллит всех от Альп до Курил.
И пришла мне идея, братцы,
Когда день подходил к концу,
Отчего бы нам не собраться
И билет не купить Юрцу.
Чтоб, в объятьях уютных кресел
Пробухавши ночь напролет,
Он бы прибыл под утро весел
В африканский аэропорт.
Он бы здесь, на соленом бризе
Мудрый взор устремляя вдаль,
Разгадал бы, как в сити-квизе,
Оранж-ривер и Трансвааль.
А девчонки любого цвета,
Самых дерзких мастей и форм
Нам махали б от парапета,
Глядя вниз на ревущий шторм.
Мы б уселись в тени под пальмой,
Заедая хлебом вино,
И признали, что так нормально
Не сидели уже давно.
Здесь кустарник бежит по склонам,
Бороздит пески караван,
И подбоем вечнозеленым
Оторочен ковер саванн.
Вспоминаются письма к другу
В гордый Рим из окраинных мест.
Устремляются мысли к югу,
Наводясь на небесный крест.
Горной линии безупречность,
Догорает закат огнем.
Над утесом лишь мы и вечность.
Только вечность и мы вдвоем.