– Не оставляй меня! – крикнула Флавия и всхлипнула, совсем как девочка. – Не оставляй! Прости, прости меня!
Картинка сменилась другой. Теперь Винсент лежал на кушетке, укрытый теплым одеялом, а она стояла на коленях в изголовье и вливала ему в рот вино из серебряного кубка.
– Пей. Пей же! Иначе действительно умрешь, а я боюсь быть одна, ты же знаешь.
Я не понимала, что значили эти кошмары.
Дух Сонной немочи мстит Винсенту за то, что он меня вытолкнул в мир живых?
Но если Урм-аш имеет такую власть над Винсентом, он уже никогда не выберется из Долины…
Я проснулась в слезах и с чувством, что видела то, что не предназначалось для моих глаз и ушей.
Ох, Винсент. Зачем, почему мы встретились?
И, самое главное, как тебе помочь?
Потом я снова задремала, а когда открыла глаза, рядом с кроватью сидел Ригерт Шезми. Живой. Весь в бинтах. С повязкой на одном глазу. Но – такой же живой, как и я.
– Ильсара, – сказал он. Голос по-прежнему слабый и хриплый. – Мне сказали, что ты как-то плохо поправляешься. Надо стараться, девочка. После того, что мы с тобой видели, мы просто обязаны вернуться в строй.
– Вы… – пробормотала я. – Но ведь… он вас зарезал. Ударил ножом! Я… я видела!
Ригерт усмехнулся грустно, глядя на меня здоровым глазом.
– Ударил, да. Надо очень хорошо разбираться в предмете, чтобы ударить так, как он это сделал: по ребрам, много крови, очень больно, но… не смертельно, Ильса, видишь? Ты так и не поняла, что произошло? Он причинил боль мне, причинил ее тебе. Ему хватило полученной силы для того, чтобы передавить волю своего хозяина и вышвырнуть нас из той аномалии, из которой мы бы сами не выбрались.
Я промолчала. Происходящее казалось совершенно нереальным, а радость от того, что Ригерт Шезми жив и, судя по всему, весел и доволен жизнью, – подозрительно блеклой и вялой.
Так вот, значит, что на самом деле сделал Винсент. Тогда понятно, почему чудовище-Флавия так на нем отыгрывалась.
Ригерт наклонился вперед, к моему лицу.
– Что у тебя с ним, Ильсара? Не хочешь рассказать?
– С кем? – мяукнула я, чувствуя, как стремительно краснею.
– Князь Долины дважды оставил мне жизнь. И оба раза ты была рядом. Я не дурак, Ильса, хотя ты можешь считать меня таковым… ну, потому что никто из нас не верил в то, что у ар Мориша хватит масла на такую гадость… Девочка, что у тебя общего с чудовищем?
В первое мгновение я онемела, а потом поняла, что стремительно краснею, даже щеки защипало. Так всегда бывало, когда к ним приливала лишняя кровь. Ригерт Шезми молчал и внимательно смотрел на меня, а я… прикусила губу. Я не знала, что ему ответить.