И сама не поняла, как произнесла это вслух.
– Конечно, это только сон, – незамедлительно ответили мне. – Ты же не принимаешь на ночь снадобье, которое полагается принимать сноходцам с низким порогом чувствительности.
Обитатель дома стоял аккурат напротив окна, и я увидела, как он взял с подоконника высокий кубок и поднес его ко рту. Сделал несколько глотков – аромат дорогого вина обволакивал, притупляя страх и как будто успокаивая, – и поставил кубок обратно.
– Заходи, что стоишь?
И тут меня тряхнуло. Сонная немочь уводила души во сне. Я не принимала снадобье. Так, может, сей момент я как раз и разговариваю с воплощением коварного Урм-аша? А мое тело так и осталось в замке, и через несколько дней, если меня не вытянут из Долины Сна, от него останется только иссохшая оболочка?
– Боишься, – холодно заключил силуэт у окна, – а, между прочим, бояться нужно не меня.
Сдавленно всхлипнув от страха, на подгибающихся ногах, я повернулась и рванула прочь от дома и его жутковатого хозяина, но… даже с места не двинулась.
Чувствуя, как замирает дыхание, опустила глаза – мои ноги вместе с подолом платья были крепко опутаны глянцево блестящей комковатой паутиной, плети ее тянулись от двери, из жирной тьмы. И еще одна юрко выползла из мрака, перехлестнула меня за талию и попросту потянула в дверь.
Это – все.
Завопив, я вцепилась ногтями в тонкую живую веревку, попыталась сбросить ее – бесполезно. И только успела ойкнуть, когда меня затянуло в густую темень, как показалось, с оглушающим треском.
– Не надо так орать, – сказал силуэт у окна. – Иди сюда, поговорим.
Все было сном. Или, что скорее, моя душа оказалась в Долине Сна. Но я чувствовала свое тело, ощущала стянутые путами ноги – и точно так же почувствовала, как паутина куда-то исчезла, а я… я просто упала и больно ударилась локтями о пол.
Мужчина, воплощение духа Сонной немочи, развел руками. А потом шагнул ко мне, наклонился. Снова этот навязчивый винный запах, чуть сладковатый, напоминающий о разморенных на солнце виноградниках, о крупных, полупрозрачных зеленых ягодах. Я сдавленно ойкнула, когда жесткие ладони стиснули меня под мышками и потянули вверх. И, заглядывая в лицо моему мучителю, прошептала:
– Ты… и есть Урм-аш?
В потемках блеснули белые ровные зубы, он улыбался.
– Нет, это не я. А что, похож? Ну вставай, право же. Если бы я хотел тебя убить, то уже убил бы.
И, совершенно неприлично обнимая за талию и прижимая к себе, он увлек меня к окну, легко приподнял и посадил на широкий подоконник.
– Но вы… – Я сглотнула, вспомнив паутину.