– Нам не хватает кружек, – заметил Альберт.
Аделаида развела руками.
– Извиняюсь, только две. Моя и бедняги Мелли. Но, боюсь, никто не захочет пить из кружки убитой.
– Я сейчас принесу, у меня все есть, – сказал Альберт и выскользнул за дверь.
А мы расселись вокруг стола, кто на стул, кто на край пустующей кровати.
В комнате было светло, я сидела и рассматривала девушек. Габриэль была воплощением элегантности и изящества, в то время как Аделаида, с волосами, накрученными на бумажные полоски, очень сильно напоминала пышный и румяный пирог. Она вовсе не была жирной, просто… очень внушительная дама в теле. При этом лицо широкое и круглое, как тарелка, на которой нас ждало угощение, а взгляд – умный и хитрый.
Альберт вернулся очень быстро, он принес три невысоких глиняных стакана, а еще сверток из коричневой бумаги.
– Девушки, это вам. Не мог удержаться, чтоб не угостить.
Я невольно потянулась к свертку, отдернула руку, понимая, что на меня сейчас зашикают, но все молчали и спокойно ждали, давая мне возможность снять обертку.
Внутри оказалась картонная коробка, а когда я сняла крышку, Аделаида не сдержала восхищенного вздоха.
– Зефир! Откуда?
– Сегодня мой багаж наконец приехал, – объявил Альберт. – Угощайтесь. Ильса, ты когда-нибудь такое пробовала?
Я мотнула головой. Странный вопрос. Никогда.
– Так, я за сидр. – Аделаида потянулась к бутыли. – Знаете, так хорошо, что вы зашли. А то и поговорить не с кем.
Потом я ела прекрасный копченый окорок с белым хлебом и запивала все это буйство вкуса отличным сидром. Зефир дожидался своего часа в коробке.
– Расскажите, откуда вас привезли, – попросила Аделаида. – Я здесь уже второй год, но дыхания Энне-аша во мне кот наплакал, и поэтому меня даже в Долину еще не брали. Даже не знаю, зачем я здесь.
– А ты сама откуда? – спросила Габриэль. – Я еще не встречала девушек, которые могут вот так… Да я на самом деле вообще мало кого встречала.
Аделаида быстро положила себе на хлеб толстый ломоть окорока и добродушно ответила:
– Отец у меня торгует солью и специями в Триффльсторе.
– Далековато, – присвистнул Альберт.
– Да, далековато. – Девушка вздохнула, откусила от окорока и принялась задумчиво жевать. Потом оглядела нас с легкой грустью. – Но меня никто не спрашивал, хочу ли я. Городской голова, как только узнал, что я видела душу, уходящую в Долину, сразу письмо в Бреннен написал. Ну и через месяц за мной явились. Впрочем, я и не слишком жалею. Так-то я бы уже была замужем за каким-нибудь мелким лавочником, а потом и с парой-тройкой детишек. Стряпала бы, сопли всем подтирала, и мужу в том числе. А здесь все-таки интересно.