Надо было посмотреть в глазок, но я как-то позабыла об этом, позволила себе утонуть в мрачных мыслях. Пока открывала дверь, сотни раз прокляла себя за неосмотрительность, которую допустила с Олегом — а потом мысленно повторила проклятье, только уже за то, что просто так решила впустить человека в дом.
Потому что на пороге стоял не Алекс и уж тем более не мама.
С лестничной площадки на меня смотрел отец.
Я едва сдержалась, чтобы не попятиться. Вид папеньки — какой-то побитый, утомленный и совершенно не похожий на того человека, которого я вроде как довольно неплохо знала, — не особенно приятно впечатлял, и последнее, чего мне сейчас хотелось — это вступать с ним в открытый конфликт. И вправду, от Дмитрия веяло опасностью, и мне пришлось несколько раз напомнить себе о том, что он понятия не имеет, участвовала ли я в процессе его разорения.
— Здравствуй, дочка, — поприветствовал меня он. — Пустишь?
— А должна? — холодно промолвила я.
— Мы всё же родная кровь, — Дмитрий помолчал немного. — Я машину внизу видел свою.
— Мою, — исправила я его. — Мне подарил Алекс.
— Алекс?
— Тот самый парень, которому ты проиграл всё состояние в карты.
Папенька скривился так, как будто одно воспоминание об Алексе причиняло ему дискомфорт на физическом уровне. Я же только расправила плечи и уверенно смотрела отцу в глаза, вновь воскресив ту самую спокойную, способную всегда держать себя в руках Станиславу, которая так послушно играла роль хорошей дочери.
Местами даже слишком послушно.
Правда, чтобы соответствовать, пришлось посторониться, и отец всё-таки зашел в квартиру. Я прикрыла дверь, но запирать её на ключ не стала — всё равно рассчитывала на то, что совсем скоро Дмитрию придется уйти. Нечего ему здесь делать. Пользы от него точно не будет, а вот вреда — предостаточно, если он вздумает вновь волновать маму.
Да и мне теперь тоже вроде как нельзя нервничать.
— Автомобили — это довольно дорогие подарки, — покачал головой отец. — К тому же, общаться с врагами — это…
Он не закончил, взглянул на меня, дожидаясь реакции. Я заставила себя представить, что именно могло твориться сейчас в сознании отца, что именно он так умело придумал обо мне и об Алексе, усмехнулась этим, как мне показалось, несколько наигранным фантазиям и протянула:
— Он довольно щедр и ничего за это не требует.
— И насколько же щедр?
— Настолько, — мой голос звучал ровно, — что оплатил маме операцию.
— Вот как.
— Да, — я надеялась, что отец не знал о том, что маму оперировали. И о том, что финансово это устроил именно Олег, а не Алекс.