Надо найти в себе силы и не повестись на его провокацию. Я ведь не дурочка. Я понимаю, что…
Что я понимаю? Что мужчина, которого я полюбила, грязно воспользовался мною, чтобы просто вернуть свою бывшую? А теперь он ещё и намеревается на ней жениться.
Лучше бы я этого не знала. Оставалась в неведении.
Теперь я просто испытывала отвращение. К себе, потому что однажды поверила Олегу, к нему, к Викки, к собственному отцу, который смеет мне, своей родной дочери, предлагать такое и свято уверит, что я поведусь.
— Пошел вон, — только и нашла в себе силы прошептать я. — Пошел вон из моего дома, и чтобы я больше тебя не видела!
Я отвернулась от него и в два шага пересекла коридор, вошла в гостиную, притворяясь, будто просто рассержена, но на самом деле пряча нежданные слезы. Я ведь почти успокоилась, а теперь опять украдкой вынуждена была вытирать соленые капли.
— Стася, — отец, разумеется, не остался в коридоре и не ушел, он последовал за мною, продолжая плести свою паутину интриг и надеясь на то, что я по детской наивности вновь в неё попадусь.
Ошибся. Мне двадцать, а не два годика.
— Стася, — он почти с отцовской заботой положил мне руку на плечо, — посмотри, где ты живешь! Этот дом такого же возраста, как и я. Кто будет оплачивать ту роскошную жизнь, к которой ты привыкла?
Если б он спросил, кто будет оплачивать мамину реабилитацию, я, может, и обернулась бы. Но слышать эти льстивые, скользкие речи и знать, что цель у них всегда только одна: деньги… Нет, отец точно ошибся с целевой аудиторией.
— Ничего, я молодая, быстро перестраиваюсь, — я повернулась к нему только тогда, когда убедилась, что глаза высохли, и я не разревусь, как слабая глупенькая девочка, прямо в эту же секунду. — А вот тебе будет довольно трудно, правда? Они же тебе вообще ничего не оставили?
Я знала, что у папы были кое-какие резервы, но с его размахом они вряд ли продержались достаточно долго. И теперь, всматриваясь в лицо отца, я понимала, что он действительно с трудом выживал, цепляясь за те копейки, что у него сейчас были.
Кто-то продержался бы несколько лет, отец спустил всё за месяц. Наверное, пытался жить на широкую ногу, придерживаться всё того же круга знакомств, что и прежде, только вот теперь статус у него был совершенно другим.
— Ну ведь мы можем всё вернуть, — ухмыльнулся Дмитрий.
Я вздрогнула от отвращения. Перетерпеть отцовские предложения было бы гораздо проще, если бы меня так болезненно не резанула новость о Викки и Олеге.
Пожениться! Господи.
Какой кошмар. И я жду от этого мужчины ребенка.