— Всё в порядке? — прозвучавший совсем близко голос Лаврова заставил меня вздрогнуть.
Олег приобнял меня за талию. Я не противилась, давно уже перестав так остро реагировать на его приближение, только закрыла глаза на мгновение. Мне бы хотелось перестать в нём сомневаться, но каждый раз, когда он подходил вот так, внезапно, я вспоминала о всех причинах не доверять ему гораздо скорее, чем о поводах просто быть счастливой рядом с ним.
— Да, — улыбнулась я, позволяя коснуться губами своей щеки. — Всё хорошо. Они так отлично смотрятся вместе, правда?
Олег поднял голову, проследив за моим взглядом, и вздохнул.
— Да, — подтвердил он, помолчал немного и добавил: — ты очень похожа на свою маму.
— Ну, — я дернула плечом, — мы же родные друг другу. Конечно, похожа. Это логично.
— Логично, — согласился Олег. — Но всё равно. Хочешь посмотреть, какая будет твоя жена лет через двадцать, посмотри на тещу, знаешь это правило?
Я хотела ответить, что моя мама Олегу ещё не теща, но прикусила себе язык. Мама и Анатолий Игоревич над чем-то смеялись, и Алевтина будто светилась изнутри, такая красивая, такая молодая… Сейчас я дала бы ей не больше тридцати пяти. Избавившись от тяжести болезни, моя мама вновь расцвела, наполнилась солнечным светом и, казалось, сбросила камень с души. А ещё она в самом деле, как молоденькая девушка, влюбилась.
И, возможно, в достойного человека.
— Чего вы там стоите? — мама наконец-то заметила меня, и на её лице расцвела ещё более яркая улыбка. — Стасенька, иди сюда!
Я выпуталась из объятий Олега, даже не зная, в самом ли деле хочу стоять подальше или не отказалась бы вновь встать рядом с ним и ощутить тепло его тела. Мои чувства, загнанные куда-то далеко, смазанные сонливостью беременности и счастливыми осенними днями, были до сих пор такими же неопределенными, только все ещё присыпанными пылью времени и сомнений.
Мотнув головой, чтобы избавиться от дурацких мыслей, я направилась к маме и заняла привычное место рядом с Олегом. На узкой скамье мы сидели совсем близко друг к другу, иногда соприкасаясь то коленями, то ладонями, и я давно уже перестала вздрагивать от неожиданности — даже чувствовала, что мне это приятно. Но не настолько, чтобы вновь испытать к нему доверие.
— Раз уж мы здесь собрались, — мама осмотрела стол, накрытый, как всегда, достаточно щедро, и закусила губу. — У нас, — она коснулась плеча Анатолия Игоревича, — есть для вас одна новость.
Мама зажмурилась, как будто готовясь к тому, что я растерзаю её за то, что она сейчас скажет, и нерешительно произнесла: