Я хотела попросить, чтобы он поклялся, что никогда меня не оставит, но даже это не давало никаких гарантий. Вместо этого просто смотрела ему в глаза и ждала, пока мужчина что — то сделает или что-то скажет. В конце концов, это в его интересах — убедить-меня таки в искренности собственных намерений. Я ведь в самом деле хочу поверить!
Он молчал. Только молча опустил мне руки на плечи и изучал внимательным взглядом лицо, как будто пытался запечатлеть его в своей памяти.
Я впервые позволила себе заметить, что он всё-таки красивый. И такой. такой легкий в общении. Я даже не чувствовала нашей разницы в возрасте, а ведь двенадцать лет — это не шутки!
Но её как будто не существует.
— Зачем ты это делаешь? — спросила я наконец-то полушепотом, подумав, что поймала тот момент, когда могу надеяться на единение с ним.
Как ответит, так и будет правдой. Я загадала это себе, будто бы заклинание под нос прошептала, и чувствовала, как сердце пропустило удар в ожидании произнесенных Олегом слов.
Наверное, он скажет мне сейчас, что это всё только ради ребенка, и я поверю. Или даже без "только", он просто расскажет о том, как мечтал о наследнике. Как Викки растерзала его сердце несуществующим ребенком, а я, получается, склеила — ведь в самом деле носила под сердцем нашего ребенка. Мы даже слышали, как бьется его сердце, когда вместе ходили на УЗИ.
— Потому что я люблю тебя.
Я вздрогнула. Прозвучало, словно выстрел, резко, внезапно, прогрохотало где-то над ухом, и я вскинула голову, потрясенно глядя на Олега, всматриваясь в его лицо и дожидаясь, пока он скажет, что всего лишь пошутил.
Но Лавров не спешил забирать свои слова назад. Наоборот, на его губах сияла такая счастливая улыбка, словно он несколько месяцев консервировал в себе эту правду, а теперь разрешил ей вырваться на свободу.
— Что? — переспросила я, как будто мне послышалось. Я почти поверила, что придумала себе это, и быстро-быстро моргала, всматриваясь в его лицо. — Что ты сказал?
— Я делаю это, потому что я тебя люблю, — твердо произнес Лавров. — Я хочу, чтобы ты была счастлива. По-настоящему счастлива. А не просто притворялась такой, — прозвучало достаточно вдохновленно. — Хочу, чтобы ты позволила себе расслабиться и просто наслаждаться жизнью. И да, мне хотелось бы занимать в этой жизни место, а не оставаться всё время в соседней комнате.
— Ты серьезно это сейчас?
— А похож на склонного шутить человека?
Я нахмурилась. Вроде бы нет, и мне показалось, что Олег говорил правду. Был искренен. Да что там, я так ужасно хотела ему поверить, что даже забыла об осторожности, какой бы необходимой она ни казалась прежде. Я так устала от своей игры в ненависть, что была готова поклясться ему в любви… Прямо сейчас.