Говорил вроде бы искренне.
— Так ты её не любишь?
— Ты уже спрашивала, — кажется, он улыбался. — Не люблю. Семь лет прошло, Стася. Я похож на растоптанного дебила, который до сих пор не может забыть свою бывшую? Я же говорил, положительные чувства к Викки в прошлом.
— Но за что-то же ты её любил? — я вздохнула. — За что вообще нормальный человек может любить Викки? Она даже не красивая.
— О, — хмыкнул Олег. — Она умела себя подать. Ну и в нашей молодости за нею увивалась половина университета. Не сказать, что Вика была шибко умной. У неё в группе был парень, очень умный, который из-за неё едва не вскрыл себе вены, потому что она его послала. Тогда Викки нравилось сводить с ума парней помладше. Не представляю, как мы с нею выдержали пять лет. Я был свято уверен в том, что я её люблю. Викки… Нет, ну это, наверное, было весело, как я сейчас понимаю. Хотя мне, по ходу, сначала просто хотелось доказать, что вот на шикарная девушка, от которой тащится полвуза, моя. В общем, тупое желание домашнего мальчика.
— Так вы не одногодки? — осенила меня догадка. — А она говорила.
— Нет, — хмыкнул Олег. — Викки на три года старше.
— Серьёзно?!
Я успокоилась. Почему-то обсуждать Викки было легко и забавно, а голос Олега действовал успокаивающе.
— Ну да. В двадцать три ей это нравилось. В двадцать пять она терпела. В двадцать восемь решила, что по мужику не видно, сколько ему там лет, и никому-никому не говорила, что выскочила замуж за парня младше. Иногда, думая о прошлом, я подозреваю, что ей нужен был столичный житель, чтобы получить прописку. Возможно, это не так далеко от истины.
Я поежилась. Звучало это как-то. странно, что ли. Мне казалось, я будто влезаю в его душу, получаю доступ к тому, что и так спрятано от посторонних взглядов, надежно укрыто, дабы туда точно никто не добрался. Олег говорил искренне, и в его голосе даже звенела странная печаль.
— Так у нас, — ляпнула я ни с того ни с сего, — не такая большая разница в возрасте.
— Двенадцать с половиной лет, — усмехнулся Олег. — Не так уж и мало.
Ага. Ровно две трети моей жизни.
— Ну это звучит лучше, чем "ты старше меня на семнадцать лет", согласись.
— Намного. Позволяет чувствовать себя чуть менее старым, — фыркнул Олег.
— Я была уверена, что для мужчин это что-то вроде "я ещё и таким молоденьким нравлюсь",
— ляпнула я прежде, чем поняла, что пора бы прикусить язык и не говорить всякую ерунду.
Но, кажется, его это только рассмешило.
— Возможно, я буду так думать, когда мне стукнет лет семьдесят.
— Ну до этого ещё далеко.
— К счастью, от тридцати двух — дольше, чем от тридцати пяти, — я была почти уверена, что Олег ухмылялся. — Отогревайся. Я пойду приготовлю что-нибудь. Ты наверняка ничего не ела.