Проснувшись, я долго не могла понять, где нахожусь. Незнакомый светлый интерьер отдавал пустотой, и я смотрела в потолок только потому, что он был знакомого белого цвета, а ^-лампа мало отличалась от той, что была в моей комнате.
Потихоньку приходило осознание того, что я уснула в постели у Олега. В его квартире. Господи… Это чем надо было думать, чтобы вчера послушаться отца и приехать к практически постороннему мужчине, ещё едва ли не лечь с ним в постель! Я ведь почти его не знаю! О каком доверии вообще может идти речь?
Мама говорила, надо верить чувствам, а не анализировать все разумом. Но если б я вчера доверилась чувствам, то, наверное, проснулась бы в объятиях полузнакомого человека. Не знаю, было бы это хорошо или плохо.
Посоветоваться мне было не с кем. Маму нельзя тревожить такими глупостями, пока она не выздоровеет, отец меня разве что поторопит, потребует поскорее умаслить делового партнера, чтобы получить нужную подпись.
Как это мило…
Я села на кровати и запустила пальцы в уже высохшие и торчавшие во все стороны волосы. Наверное, я сейчас похожа на чучело. И щека после вчерашней пощечины почему-то побаливает. Неужели синяк?
Зеркала в спальне не было, и я приоткрыла дверь, выглядывая в коридор. Сделала это скорее по привычке, как дома, когда не хотела сталкиваться с кем-то, будь то прислуга, мачеха или отец, и с удивлением обнаружила, что в квартире мы с Олегом были не вдвоем.
Из места, где я стояла, невозможно было увидеть всю гостиную, только её часть. Зато голоса было слышно отлично, и я запросто узнала своего драгоценного папеньку.
— Ты же понимаешь, девочка немного утрирует. — отец наверняка широко улыбался, на все свои тридцать два зуба, между прочим, ненастоящих, и смотрел на Олега с таким видом, словно не понимал, почему его здесь не принимают с широко распахнутыми объятиями. Ну, это, по крайней мере, в его стиле. Можно ещё выражать абсолютное недоумение по поводу того, что кто-то обиделся на "педофила" и "потаскуху".
— А твоя жена? — Олег, наверное, скривился. — Я все понимаю, Дмитрий, но зачем мне это надо? Василий предлагает такие же условия, как ты, даже удобнее. Я могу подписать этот договор с ним и просто не морочить себе голову. Уверен, Елена, — так вроде бы звали мать Иры и, соответственно, жену Василия Андреевича, хотя я не могла гарантировать, — не станет швыряться в меня оскорблениями, если я вдруг окажусь в их доме в качестве гостя.
Отец кашлянул.