Она и без того неплохо жила.
Всё ещё удивленно осматриваясь и пытаясь убедиться в том, что это действительно дом семейства Аденауэр, я подошла к двери и постучалась. Нет, ну надо же, даже дверь — и ту бабушка изменила! Теперь здесь красовалась новая, цельная, а не сколоченная из кривых рассохшихся досок, что только на заклинаниях и держалась. И замки — не взломаешь просто так, если не знать, на какое именно заклинание бабка закрывается! Ну, или придется дожидаться, пока откроют…
Я покорно ждала, хоть это и заняло не так уж и мало времени. Пришлось стучаться целых четыре раза, причём в последний — уже нагло бить кулаком в дверь, а потом и ногой. В последние года у бабушки было совсем туго со слухом, но она всё так же ненавидела, когда кто-то вламывался в её дом.
Вот и сейчас, прежде чем мне открыли, я выслушала целую гневную тираду.
— Шоб руки поотсыхали! — капризным старушачьим голосом заявляла бабушка. — Шоб вы, как я, старая, пополам согнулись! Поналазяют тут всякие, а мне открывай! А шобы вам так же… — она наконец-то открыла дверь и уже вполне нормальным, бодрым голосом протянула. — А, это ты, Гертруда. Милости прошу, — бабушка посторонилась. — Дом фрау Маргрет Аденауэр всегда открыт для её любимой внучки!
Я усмехнулась и вошла, мельком глянув на бабушку. Фрау Маргрет с момента нашей последней встречи нисколечко не изменилась. Она была всё такой же высокой, стройной, сохранившей даже в старости прекрасную фигуру. Волосы, некогда ярко-рыжие, теперь были обыкновенного русого оттенка, и бабушка, как обычно, заплетала их в тугую косу и выкладывала венком вокруг головы. Карие глаза с нашим фамильным ведьминым огоньком сияли так же ярко, да и в целом, ба можно было дать от силы лет пятьдесят.
И кого там волнует, что ей уже исполнилось в два раза больше! Если ведьма или колдун сильны, они могут жить очень долго, в два-три раза дольше, чем обыкновенные люди. Наверное, за это нас инквизиция и ненавидит, им-то такое неведомо!
— Что ж, внученька, — проворковала бабушка. — Вижу, что тебя ко мне привело… Встретила наконец-то свою истинную пару? Не усидела дома?
— С чего это ты взяла? — тут же насторожилась я.
Конечно, я посещала бабушку не слишком часто, но хотя бы раз в месяц мы виделись! В основном, конечно, она ко мне в гости приезжала, но и я к ней тоже наведывалась! Так что то, что я прибыла сюда, совершенно не означало, что у меня в жизни случилась такая… Досадная неурядица.
Если выражаться мягко.
Очень мягко.
— Да как же, — пожала плечами бабушка. — Разве ж я не была молодой и влюбленной… Ах, — бабушка улыбнулась. — Какая любовь у нас была с твоим дедом! Мой Герберт был молод, красив, — женщина приобняла меня за плечи и потянула за собой, не забыв перед этим, впрочем, швырнуть нужным заклинанием в дверь. — Да, он не мог похвастаться большими деньгами, но зато из лица можно было воды напиться! Я влюбилась в него без памяти!.. Другое дело, — бабушка вмиг стала серьезнее, — что твой дед к умственной работе был не приучен. Ко мне, знаешь ли, и маркграфы сватались, и графья-бароны, да я что? Мне нужна была моя истинная пара! А что моя истинная пара оказалась петухом обыкновенным безмозглым, да ещё и дочери куриные мозги передала, так то уже другое дело… — Маргрет досадливо махнула рукой. — Ай, довольно вспоминать, всё равно он уже давно в земле лежит. У тебя, девочка моя, другая судьба.