Благодетель энергичным кивком дал понять, что спать еще не время. Указал на двери: «Вперед!» Заинтригованный Максим направился следом.
Уже совершенно стемнело, и Максим не представлял, в какую часть города они направляются. Благодетель явно спешил. Прибавлял и прибавлял шаг.
Вскоре Максиму показалось, что он слышит гул толпы. И в самом деле, народу на улице становилось все больше. Благодетель неуклонно продвигался вперед, Максим старался не отставать. Через несколько минут они оказались у огромного здания, окруженного народом. Максим был уже достаточно опытен, чтобы признать в здании цирк. По всей видимости, это был тот самый Большой цирк[13], описанный Джованьоли. Чернь ждала, когда весталки, магистраты[14], сенаторы займут свои места и двери распахнутся для остальных. Максим был сыт представлениями по горло, о чем и собирался сообщить благодетелю. Но тут он подумал, что если с Сенкевичем и христианами вышла осечка, то, может, с Джовальоли промаха не будет.
Изо всех сил работая локтями, Максим следом за благодетелем проталкивался к дверям. Двери распахнулись, и началось нечто невообразимое. «Штурм электрички воскресным вечером». Максим споткнулся, но, к счастью, устоял на ногах. В такой толчее был бы немедленно раздавлен.
Максим рвался вперед, к лучшим местам. Благодетель его опередил. Когда Максим, прыгая через две ступеньки, настиг его, благодетель лежал на скамье вниз лицом, стараясь занять как можно больше места. И получал тумаки от двух разъяренных оборванцев, метивших, бесспорно, на те же места. Благодетель держался стойко. Намертво впился в скамью, так что никакие тычки и рывки не могли сдвинуть его с места.
Максим гаркнул во все горло и ударил ближайшего оборванца по плечу. Увидев, что подоспела помощь, соперники сдались и, ворча, удалились. Благодетель приподнялся, потирая ушибленную спину. Максим уселся рядом с ним.
Сотни факелов озаряли цирк. Арена представляла собой не круг, а прямоугольник, закругленный с одного конца. Посередине тянулся длинный мраморный хребет, уставленный изваяниями, жертвенниками, высокими колоннами.
Максим поискал глазами весталок, но не нашел. Либо их не было в цирке, либо сидели на противоположном конце.
Все скамьи вокруг были заняты. Вскоре появилась пара горожан. Весьма зажиточных, судя по плащам, расшитым золотом. На лицах обоих выражались досада и нетерпение. Вероятно, это были богатые вольноотпущенники, не имевшие права на почетные места и не успевшие устроиться поближе к арене. Благодетель окликнул их и тут же, за несколько монет, уступил оба места.