Некоторые завистливые из квартирохозяев жаловались на Агапова в домовую контору и, говорят, посылали анонимные письма в полицию; но Агапов хорошо ладит с дворниками и конторщиком и для того, чтобы полиция не накрыла его врасплох, внизу лестницы постоянно находится стрёмщик, на которого игроки также обязаны делать сбор.
Таким образом, Агапов благоденствует и форсит. Он ходит постоянно в красной вышитой узорами рубашке и в сапогах с наборами, на шее у него всегда повязан шёлковый платок, а сверх жилетки красуется шейная серебряная цепочка с такими же часами.
18
Недавно в квартире № 14-й, хозяин которой, как я упомянул в предыдущем очерке, за беспорядки в восемнадцатом номере был лишён столицы на три года, умерла старуха, известная здесь всему дому под именем Саши-селёдочницы.
Саша ещё молодой приехала в Петербург и сразу же поселилась в Вяземском доме. Какую она вела жизнь в молодости теперь в доме никто не помнит, но вот уже более двадцати лет она по большей части занималась здесь торговлей, смотря по обстоятельствам или в Стеклянном коридоре, или в разноску. Саша была очень изобретательная и деятельная женщина, но также, как и все жители этого дома, имела пристрастие к стаканчику. Она пила запоем. Запьёт бывало и крутит недели две и три. Всю квартиру угощает и, пока не пропьётся до последней рубашки, не отстанет. Пропьёт и деньги, и товар, и тряпки с себя, и квартирному хозяину задолжает — и тогда уже начинает опять раздувать кадило. Нечем ей было взяться за торговлю, она выпрашивает на квартире какую-нибудь кацавейку и отправляется «стрелять».
Обыкновенным прошением милостыни она не занималась, но выпрашивала подаяния на умерших, уверяя простодушных благодетелей, что у ней помер муж, или сестра, или дети, которых ей не на что похоронить, но которых у ней на самом деле совсем и не бывало. На покойников охотно и побольше подают, а потому сборы у Саши всегда бывали обильны. Но Саша была аккуратна и, хотя это занятие много приносило ей выгоды, она, из боязни ответственности за него, не делала его специальностью. Как только она мало-мальски справлялась, то расплачивалась с хозяевами, выкупала свои вещи и принималась снова за торговлю.
Торговала она всевозможными снадобьями, преимущественно же селёдками. Она тут же на Сенной в селёдочных лавках по дешёвой цене сбирала брак и рассортировав его на квартире, которые получше носила продавать под Смольный в богадельню, а остальные продавала в Вяземском доме. Товар ей доставался недорого, да она и сама им не дорожилась. Конечно, на воле она продавала дороже, но в Вяземском самые дорогие селёдки у ней были по три копейки за пару, а то и по копейке и дешевле.